История отечественной философии XI-XX веков

В 1779 г. после смерти Рахманова он переезжает в Москву и при содействии куратора М. М. Хераскова получает должность преподавателя немецкого языка в Московском университете, а после создания при университете педагогической семинарии становится ее куратором. Тогда же он издал своеобразное учебное пособие «Начертание первых оснований немецкого слога для употребления в публичных лекциях при Императорском Московском университете» (в 2 ч., М., 1780), в котором заявил, что успешное изучение языка должно быть на «философических науках», дающих возможность получить «через них хорошие и ясные понятия и полезные истины, исправляющие разум и рассудок, приуготавливающие силы наши к размышлению»278. В 1780 г. Шварц получает должность ординарного профессора философии и беллертов, т. е. изящной словесности. По его инициативе в 1781 г. создается Собрание университетских питомцев. «Это студенческое общество, – пишет В. О. Ключевский, – имело целью образование ума и вкуса своих членов, их нравственное усовершенствование, упражнение в человеколюбивых подвигах. Студенты на заседаниях читали и обсуждали свои литературные опыты, произносили речи на моральные темы, задумывали издания с благотворительною целью. Все это, конечно, было молодо, суетливо, немножко нервозно; молодежь больше чувствовала, чем познавала науку. Но по-тогдашнему и это разве было мало? В штатных лампах науки, прежде больше декорировавших, чем освещавших университетские стены, что-то затеплилось: дайте срок – они разгорятся.

Среди студентов стали зарождаться нравственная товарищеская солидарность, наклонность к размышлению, некорый навык самонаблюдения и та способность загораться от идей, которая, как фонарь впотьмах, предшествует исканию истины»279. Одновременно Шварц издает «Московскую немецкую газету», в которой публикует свои статьи. В 1780 г. он становится членом масонской ложи «Гармония», одним из организаторов Дружеского ученого общества, с одним из членов которого, П. А. Татищевым, уезжает в Германию. В 1781–1782 гг. Шварц посещает масонские центры Германии и при содействии герцога Брауншвейгского добивается на Вильгельмсбадском конвенте независимости русского масонства. Его назначают канцлером провинциального капитула.

В Германии Шварц был посвящен в розенкрейцеры. Вернувшись в Москву, он задумал учредить орден Златорозового Креста и свое намерение осуществил.

Университетский курс эстетической критики Шварца пользовался у студентов большим успехом. В этом курсе «Шварц излагал теории древних (Аристотель, Цицерон, Гораций, Квинтиллиан) и новейших (Буало, Баумгартен) философов и поэтов. Многие из этих имен впервые прозвучали в стенах Московского университета. Свои слова он иллюстрировал многочисленными примерами из европейской культуры, одновременно сравнивая произведения литературы с живописью, скульптурой, архитектурой и сопровождая анализ общими рассуждениями о границах познания, о возможностях человеческого ума. Шварц впервые в России прививал своим студентам цельное мировоззрение, что стало началом формирования духовного облика русской интеллигенции»280. Одновременно с 3 сентября по 31 декабря 1782 г. Шварц по воскресеньям читал курс «О трех познаниях: любопытном, приятном и полезном», а с 17 августа 1782 г. по 5 апреля 1783 г. у себя на дому для желающих прочел курс «Философия истории». Такая популярность Шварца не нравилась куратору университета И. И. Мелиссиано, который считал, что в своих лекциях он пропагандирует идеи масонства, хотя сам профессор всегда подчеркивал свою приверженность христианству. Шварц вынужден был уйти в отставку. Собрание университета согласилось с этой отставкой и присудило ему звание почетного профессора Московского университета. 17 февраля 1784 г. Шварц скончался в Очаково, имении князя Н. Н. Трубецкого. Похоронен он был по православному обряду.

Лекции, в которых Шварц излагает свои представления о Боге, мире и человеке, сохранились. На их особенности обратили внимание уже его современники. «В то самое время, – вспоминал о нем А. Ф. Лабзин, – когда модные писатели поглощались с жадностию незрелыми умами, он принял на себя благородный труд рассеять сии восстающие мраки и без всякого иного призыва, по сему единственно побуждению, в партикулярном доме открыл лекции нового рода для всех желающих. С ними разбирал он Гельвеция, Руссо, Спинозу, Ла Метри и пр., сличал их с противными философами и, показывая разность между ними, учил находить достоинство каждого. Главное и для тогдашнего времени поразительное явление было то, с какою силою простое слово его исторгло из рук многих соблазнительные и безбожные книги, в которых, казалось, тогда весь ум заключался, и поместило на место их святую Библию»281.

Опираясь на идеи Я. Беме и его «Misterium magnum», а в некоторых случаях дополняя их, Шварц излагает свои представления о Боге, мире и человеке и возможностях их познания. По его мнению,