История отечественной философии XI-XX веков

Будучи сторонником четких определений, Козельский понятийный аппарат философии выстраивает почти лапидарно. Так, предмет онтологии – вещь и ее принадлежности, а «вещь называется то, что есть возможное»308, что существует, шире – может быть. Бытие же («существо вещи») – это состояние (existentia), способность к действию или страданию. А «действие вещи есть перемена состояния ее, которой причина находится в самой переменной вещи… Страдание вещи есть перемена состояния ее, которой причина находится вне переменной вещи…»309. Вещи отличаются друг от друга по их «существу»: «свойства вещи от существа ее отделиться не могут, что они суть необходимые, вечные, непременные и незаимствуемые, а случайности вещи от существа ее отделиться могут»310. Вещество Козельский определяет как материю или состав, т. е. то, из чего состоит «вещь». Ей принадлежит пространство, время, причина311.

Проблемам познания Козельский посвящает вторую главу «Логики» – «Об употреблении сил человеческой души к познанию истины». Цель познания – истина. Она бывает троякая: естественная (натуральная), нравоучительная и логическая. «Истина натуральная есть та, когда какая вещь имеет в себе то, что к существу ее требуется… Ежели мы говорим то, что думаем, то это будет нравоучительная истина, а когда мы какую вещь так себе в мыслях представляем, какова она есть в своей натуре, то это будет логическая истина»312. Козельский – сенсуалист, поскольку считает, что «все познание человеческое начинается от чувств»313. Познание истины достигается двумя способами: или через опыт, или через умствование или доказательство, причем «одни истины познаем мы чувствами, другие – рассуждениями, а иные, как, например, математические, – многими умствованиями»314. Познания он делит на «нижнее», общее человеку и животным; ему «принадлежат способности чувствования, воображения и памяти», и «вышнее», которое принадлежит человеку и дает «явственное» представление истины; ему принадлежит воображение, разум и ум. При этом «ум от разума отличается, как слово уметь от слова разуметь, то есть когда кто умеет какое дело, то это будет большая степень его знания, нежели как когда он только разумеет»315.

Вторую половину «Философических предложений» Козельский посвящает «философии нравоучительной», которую определяет как «науку искания благополучия». Ее он разделяет на юриспруденцию и политику. В юриспруденции философ является сторонником естественного права и договорного происхождения государства. Право понимается им как единство морально-правовых норм, оно ориентировано на достижение добра. Источником права является Бог, который организовал ее деление на право Божественное, естественное, всемирное и гражданское316. Все эти разновидности права определяют отношения зависимости человека в различных обстоятельствах его жизни, выраженные в форме законов – как ненаписанных (законы естественного права), так и общественных (законы, регулирующие общественные отношения). Последние зависят от людей, пишутся людьми и, как правило, для защиты имущих классов.

В состав «философии нравоучительной» входит и политика, которая, по определению Козельского, «есть наука производить праведные намерения самыми способнейшими и праведными средствами в действо»317. Она бывает частной, как искусство добродетельно относиться к другим людям, и начальственной, как управление «начальствующими особами» своими подчиненными так, чтобы они их любили и почитали. Начальственная политика заботится о внутреннем и внешнем благополучии общества, ею определяются формы правления государства. Таких форм четыре: демократическая, в которой сам народ устанавливает законы общежития; аристократическая, в которой обществом управляет сенат; деспотическая, в которой народом управляет один человек по своей воле; монархическая, в которой управляет царь, руководствуясь законами. Козельский неявно предпочтение отдает республиканской форме государственного устройства. «В республиканском правлении общая польза есть основание всех человеческих добродетелей и законодательства», – утверждает он318. А к монархическому правлению у него двойственное отношение. Хотя оно основано на неравенстве людей и в нем «не можно быть добродетельным людям», у него есть перспективы достойного развития. Для этого наряду с функционированием «справедливых законов» необходимо организовать такое воспитание людей, которое ориентировало бы на должное соответствие их труда и его пользы для общества. Но при этом для всех людей труд должен быть «уравненный». Он пишет: «…хотя я и советую иметь трудолюбие, но не чрезвычайное, которое может укорить жизнь человеку. Мне думается, что для труда человека довольно восьми часов в сутки, другие восем часов может он употребить на одеянье, кушанье и забаву, а третьи восемь часов на сон»319. Для своего времени эти и подобные заявления русского просветителя имели как минимум антикрепостническую направленность.