История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

Видя такие поступки со стороны Ивана, Михаил Тверской завел опять тайные сношения с Казимиром; но могло ли быть что-нибудь тайно, когда тверского князя окружали люди, уже передавшиеся московскому: гонец Михаила был схвачен, и грамота его доставлена Ивану, который послал в Тверь с грозными укорительными речами. Михаил спешил умилостивить его, отправил владыку бить челом за вину: в. князь не принял челобитья владыки; Михайл отправил других послов: в. князь не пустил их к себе на глаза и повел войско на Тверь, а когда Иван III вел войско, это значило, что битвы не будет. Когда московские полки обступили город и зажгли посады, тверские крамольники, по выражению летописца^{841}, т. е. передавшиеся на сторону Москвы князья служебные и бояре, приехали в стан к Ивану и били ему челом в службу. Тогда несчастный Михаил убежал ночью в Литву, где и умер без потомства^{842}; город его был сдан в. к. московскому, который посадил в нем старшего сына и наследника Ивана^{843}.

Обратимся к отношениям рязанским. Мы видели, что пои Василии Темном малолетний рязанский князь Василий, отданный умирающим отцом на руки московскому князю, воспитывался в Москве, а Рязанью управляли наместники, назначенные Темным. В 1464 году Иван III отпустил молодого князя в Рязань, который в том же году женился на сестре в. к. московского Анне; свадьба была в Москве^{844}.

В 1483 году умер в. к. рязанский Василий, оставя двоих сыновей — Ивана и Федора; в том же году первый как в. князь заключил с Иваном Московским и с родичами его договор^{845}. В. к. рязанский обязывается считать себя младшим братом Ивана III и сына его и приравнивается к удельному московскому князю Андрею Васильевичу, обязывается быть за один на всех врагов Москвы и не сноситься с лиходеями ее князя. Теперь в договорах наших князей место ордынских отношений заступают отношения к служебным татарским царевичам, появившимся, как мы видели, со времен Темного. В. к. рязанский обязывается по примеру деда и отца давать известное количество денег на содержание царевичей, которые обороняют всю Русскую землю, причем в. князь московский выговаривает: «А со царевичем с Донья-ром, или кто будет иный царевич на том месте, не канчивати ти с ними, ни съсылатися на наше лихо; а жити ти с ними по нашемудокончанию. Аучнуттебя чем обидети, и нам затобя стояти и боронити». След., татарские царевичи находятся в службе одного московского в. князя как князя всея Руси: его одного знают, с ним одним свершают докончания. В. к. рязанский обязывается не только не принимать служебных князей московского, но обязывается также добывать их без хитрости, если они побегут от Ивана, и, добыв, выдать ему.

Любопытнее для нас договор между князьями рязанскими, родными братьями — в. князем Иваном и удельным Федором. Этот договор также служит доказательством, что в одно и то же время во всех княжествах русских касательно отношений княжеских происходили точно те же явления, какие мы видели в Московском княжестве. Договор между великим и удельным рязанскими князьями совершенно, слово в слово, одинаков с договорами князей московских, великих с удельными^{846}. В. к. рязанский, который в договоре с Иваном III приравнен к удельному московскому, в договоре с своим удельным, с своим младшим братом, требует, чтоб тот его великое княженье держал честно и грозно без обиды, «а мне в. князю тобя жаловати, и печаловати ми ея тобою и твоею отчиною. И тобе подо мною в. княженья не хотети, ни твоим детем под моими детми». Доказательством, как ослабели родовые понятия и как на их место усилились понятия о собственности, о произволе собственника, служит то, что рязанские князья считают необходимым укрепить клятвенным договором самое естественное право наследства брата после брата: «А не будет у мене детей, и мне в. князю в. княженьем благословити тобя своего брата; а не будет у тобя детей, и тебе моему брату своей отчины не отдати ни которою хитростью мимо меня в. князя». Несмотря, однако, на это условие, удельный Федор, умирая бездетным, завещал свой удел в. князю московскому^{847}.

В 1500 году умер в. к. рязанский Иван, оставя пятилетнего сына, именем также Ивана, под опекою матери и бабки: опять доказательство, как сильно было влияние женщин в Древней Руси. Каковы были отношения Рязани на Москве в это время, видно из следующего наказа, данного Иваном III Якову Телешову, который провожал чрез Рязань кафинского посла. Телешов должен был поклониться в. княгине Агриппине и сказать ей от в. князя московского: «Твоим людем служивым, бояром и детям боярским и сельским, быти всем на моей службе; а торговым людям лутчшим и середним и черным быти у тобя в городе, и ослушается и пойдет кто (на Дон), их бы велела казнити и не учнешь казнити, ино их мне велети казнити и продавати»^{848}. Здесь в. князь московский распоряжается силами в. княжества Рязанского; мало того, объявляет, что будет наказывать тех из рязанских подданных, которые ослушаются его приказа.