Ольгерд начал наступательное движение на Северо-Восточную Русь: в 1341 году, в первый год вступления своего и Симеонова на отцовские престолы, Ольгерд явился под Можайском, опустошил окрестности, осадил, но города взять не мог{634}
. Скоро Ольгерд с братом Кестутием вздумали захватить владения других братьев; Наримант Гедиминович принужден был бежать в Орду, другой, Евнутий, в Москву, где и крестился{635}.Таким образом, мы видим, что князья литовско-русские, теснимые сильнейшим, перебегают в Москву, а восточнорусские князья и бояре — в Литву; явление для нас не новое: ибо и прежде имел место беспрерывный переход князей, бояр и городов то к южным, то к северным сильнейшим князьям.
Ольгерд, которого великому коварству удивляются летописцы, чувствуя, что еще нельзя одними собственными силами подчинить всю Московскую Русь, вздумал сгубить ее в. князя с татарскою помощию. В 1349 году он отправил брата своего Кориада к хану возбуждать его против Симеона Московского. Последний, узнав об этом, тотчас послал сказать хану: «Олгерд опустошил твои улусы и вывел их в плен; теперь то же хочет сделать и с нами, твоим верным улусом, после чего, усилившись непомерно, восстанет и на тебя самого». Хан был столько умен, что понял всю справедливость слов Симеоновых, задержал Кориада и выдал его князю московскому»{636}
.Ольгерд присмирел на время и отправил послов в Москву с дарами и челобитьем, прося освободить брата: Симеон исполнил просьбу. Мало того, оба брата, Ольгерд и Любарт, женатые и прежде на княжнах русских, но овдовевшие, в один год прислали к Симеону просить за себя двух его родственниц: Любарт — племянницу, княжну ростовскую, а Ольгерд свояченицу, княжну тверскую. Симеон спросился митрополита, и тот разрешил эти браки, имея в виду пользу, какая могла произойти от них для православной Юго-Западной Руси{637}
: там Любарт Волынский боролся с Казимиром Польским, который в Галиче угнетал православие{638}.Между Русью Московскою и Литовскою находилось княжество Смоленское; одним из первых примыслов Москвы был Можайск, город этого княжества; Литва, с своей стороны, смотрела на Смоленск, как на богатую добычу: для обеих важно было не уступить его сопернице. Вот почему, когда Симеон с огромною ратию двинулся к Смоленску, Ольгерд отправил к нему навстречу послов с богатыми дарами и уговорил оставить в покое смоленского князя; Симеон
Глава VI
ИСТОРИЯ КНЯЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
В ПРАВЛЕНИЕ ДИМИТРИЯ ДОНСКОГО
Димитрий Московский, т. е. бояре его, хотели угодить обоим ханам и потому приняли ярлык и от соперника Мюридова; последний, раздраженный таким колебанием, прислал ярлык снова Димитрию Суздальскому; тот обрадовался и занял опять Владимир, но Димитрий Московский опять выгнал его, преследовал до Суздаля и заставил отказаться от своих притязаний. Освободившись от соперника, Димитрий начал упрочивать себе успех и на будущее время, т. е. усиливать свое княжество примыслами: так присоединил он окончательно Ростов, Галич, Стародуб; изгнанные князья удалились к Дмитрию Константиновичу Суздальскому{643}
, но время удачных союзов многих князей против великого прошло: суздальский князь два раза уже испытал силу Москвы и не хотел отваживаться на третий; он отказался даже от ярлыка, принесенного ему в третий раз в 1365 году.В 1364 году страшный мор опустошил почти всю Россию, истребив много князей, между прочим Ивана, брата князя московского; тогда открылось любопытное зрелище: умирающие князья завещают свои владения — один племяннику мимо дяди, другой младшему брату мимо старшего{644}
.Начались споры, и еще другое любопытное явление: обиженные князья требуют помощи и посредничества у князя московского! Спор князей суздальских решили московские полки тем, что оба брата поделились выморочным уделом третьего{645}
, ибо Москва не хочет усиливать одного князя на счет другого. Неужели молодой Димитрий сам так умно поступал?