История отношений между русскими князьями Рюрикова дома

На Руси дружинники, благодаря беспрерывному переходу князей из одной области в другую, не могли нигде основаться в качестве постоянных землевладельцев, нигде не могли приобресть аристократического характера с особым сословным интересом, и потому в отношениях между князьями бояре не могли играть важной роли; если они появляются на сцену, то не как лица независимые, действующие в смысле своего сословного интереса, но всегда только как побочные деятели при князе; так, напр., бояре являются постоянными советниками, неразлучными сопутниками князя, но здесь они действуют постоянно в интересах князя и никогда в интересе сословном; если боярин, перейдя от одного князя к другому, поссорит их, то чрез это он имеет влияние на события, однако и здесь опять этот боярин действует в личном интересе, а не в сословном.

Не так было в Галиче: эта страна, ставшая владением Ростиславичей, князей, исключенных из старшинства в роде Ярослава I, равно как из владения остальною родовою собственностию, по этому самому не переменяла князей своих, с другой стороны — не дробилась на мельчайшие волости в роде Ростиславичей, ибо Владимиру удалось избавиться от всех родичей и стать единовластителем в Галиче, которое единовластие продолжалось и при единственном сыне его Ярославе. Таким образом, когда остальная Русь представляла зрелище беспрерывного движения и перехода, в княжестве Галицком не было никакого движения, никакого перемещения князей, вследствие чего и боярам княжеским была возможность установиться в стране, получив значение постоянных землевладельцев, приобресть великое влияние на дела страны. Вот почему галицкие бояре имеют другой характер, чем бояре в остальной Руси. Касательно различия между обоими можно выразиться так: бояре в остальной Руси были бояре князей, бояре галицкие были бояре княжества.

Таким образом, на двух концах — северо-западном и юго-западном, в Новгороде и Галиче, — обнаруживаются в формах быта отмены против быта в остальной Руси, а именно: в Новгороде вследствие беспрерывной смены князей усиливается народовластие, тогда как в Галиче вследствие оседлости, неподвижности князей усиливается боярство, причем, разумеется, соседство Венгрии и Польши не могло остаться без влияния.

Бояре галицкие показали свою силу еще над самим Ярославом Осьмосмыслом, которого могущество так славилось на Руси. Этот князь дурно жил с женою своею, дочерью Юрия Долгорукого, следуя внушениям любовницы своей, которой одно имя (Настасья) осталось в летописи. Несчастная княгиня не могла долго терпеть поведения мужа и, сопровождаемая многими боярами, недовольными господством княжеской любовницы, удалилась из Галича вместе с сыном Владимиром. Но около князя оставались еще другие бояре, враги Настасьи: они схватили князя вместе с любовницею, перебили ее доброжелателей и княжеских любимцев, после чего возвратили бежавшую княгиню с сыном, а ненавистную Настасью сожгли живую; сын ее Олег был отослан в заточение, а князь Ярослав принужден дать клятву, что будет хорошо жить с женою^{443}. Но эта клятва была вынужденная: по смерти своей Ярослав отдал галицкий стол не Владимиру, законному своему сыну, которого не любил за дурной нрав и непослушание, но Олегу, рожденному от Настасьи, причем взял клятву с Владимира не искать стола под братом, а с бояр — повиноваться Олегу.

Но мы уже имели случай заметить, что в старой, Южной, Руси на предсмертные распоряжения князей мало обращали внимания. Так и в Галиче тотчас по смерти Ярослава встал страшный мятеж: бояре, которых ненависть к матери перешла и на сына, преступили клятву, выгнали Олега и провозгласили князем Владимира^{444}. Но они скоро увидели, что ошиблись в своем выборе: Владимир, не подражая отцу своему в хорошем, подражал ему только в дурном. «Он любил только пить, — говорит летописец, — а не любил думать думу с мужами своими, отнял жену у попа и обвенчался на ней; мало того, если понравилась ему чья-либо жена или дочь, брал себе насильем»^{445}.