История отравлений. Власть и яды от античности до наших дней

Знаменитые королевы из династии Меровингов, вошедшие в историю как два кровавых чудовища, по необходимости тоже употребляли яд. Не следует считать, что при этом они стремились избежать насилия – в иных случаях злодейки без колебаний проливали кровь, невзирая на ранг жертв. Весьма красноречива история Фредегонды. Едва став любовницей короля Нейстрии Хильперика, юная девица принялась сеять смерть повсюду и всеми средствами. Организовав убийство епископа Руана Претекстата (преступление, заклейменное Григорием Турским), она навлекла на себя гнев епископа Кутанса и решила ему отомстить. Из осторожности прелат отказался разделить с Фредегондой трапезу, после чего она послала ему смертоносный напиток из вина и меда. По рассказам Григория Турского, королева проявляла невероятную жестокость по отношению к служителям Церкви. Она использовала освященные предметы против жертв, лишенных чудесных способностей святых. Возможно, что именно Фредегонда отравила в 595 г. Хильдебера II Австразийского.

Ненавистная соперница Фредегонды, вестготская принцесса Брунгильда не оставалась в долгу. В длинном перечне ее преступлений фигурировало отвратительное отравление Теодориха II Австразийского. Этот внук королевы в 613 г. скончался, выпив после купания поданный ему кубок. Как считалось, яд был приготовлен по приказу Брунгильды, которой он угрожал в ответ на ее клевету. Смерть Теодориха объясняли по-разному, однако традиционной стала гипотеза отравления, выдвинутая «Книгой истории франков» (начало VIII в.). В XIII в. она была повторена в «Больших хрониках Франции». В них говорилось, что уделом несчастного короля стала «плохая смерть», т. е. внезапная, вызванная быстродействующим ядом. Именно это обстоятельство стало теперь важным, поскольку Церковь проповедовала необходимость духовного приуготовления к смерти посредством исповеди. История смерти Теодориха II сыграла большую роль в формировании черного образа Брунгильды, отравительницы своих потомков.

Благодаря своим злодеяниям осталась в памяти потомков еще одна лангобардская принцесса – Розамунда. В XIV в. Боккаччо упоминал ее в трактате «О злоключениях знаменитых людей» (De casibus virorum illustrium). Тосканский поэт не слишком подчеркивал то, что Розамунда являлась именно отравительницей. Рассказывая, к примеру, о попытках Медеи отравить Тезея, он не уподоблял ей лангобардскую принцессу. Тем не менее Боккаччо, в соответствии с традицией раннего Средневековья, сообщал, что Розамунда сначала убила своего супруга Альбоина, а затем – любовника Гельмигиса. По словам Григория Турского, она в 573 г. отравила своего мужа, дав ему яд вместо лекарства, после чего сама была убита вместе со своим любовником. Павел Диакон спустя два века предлагал другую версию, которую и подхватил Боккаччо. Он утверждал, что сообщник королевы Гельмигис также погиб от яда, данного Розамундой. В его драматическом повествовании королева протягивала Гельмигису, только что принявшему ванну, чашу с ядом, предлагая выпить укрепляющий напиток. Обнаружив обман, умирающий, обнажал меч и принуждал убийцу допить смертоносное питье. Через час оба были бездыханны. У Павла Диакона убийства монархов часто осуществлялись в ванной: раздевание делало королей беззащитными, купание расслабляло и притупляло реакции. И, кроме того, жар бани вызывал жажду, так что жертвы потом с удовольствием пили возбуждающий «эликсир юности».

Страсти и могущество

Королевы раннего Средневековья обращались к яду, руководствуясь мотивами, относящимися как к сфере эмоций, так и к сфере политики. В те далекие времена королевский замок являлся одновременно и пространством дома, и структурой управления; страсти и власть находились в неразрывной связи. Злодеяние замышлялось против того, кто мешал удовлетворению желаний и амбиций, против ненавистного оскорбителя. Королева, составлявшая неотъемлемую часть семьи, как правило, травила или подстрекала к отравлению кого-нибудь из близких: постылого мужа или неудобного деверя, иногда даже стеснявшую ее мать. Именно последний случай имел место около 526 г. Амаласунта, дочь Теодориха I и Авдофледы, отравила свою мать, поскольку та противилась ее браку с несвободным претендентом.