История падшего ангела

– А мы и сказали, – невозмутимо заявила я, закидывая ногу на ногу (только сегодня я была в брюках и достоинств своего тела майору продемонстрировать не могла). – Насколько я понимаю, сюда приглашали не Шушу с Пальмо, а Григорьеву Анастасию Михайловну и Волконского Евгения Мартыновича. Мы представились, если вы запамятовали. И даже документы предъявили по вашей просьбе. И тратим свое драгоценное время, к вашему сведению.

– Мы людям удовольствие доставляем. Теперь ваши коллеги всем будут рассказывать, что нас в человеческом облике видели, – добавил Женька, с трудом сдерживая смех. – Сколько людям радости. Нас вживую слышали. Да у ваших коллег заряд положительных эмоций будет на неделю вперед благодаря нам. А если мы вам не нравимся… ну так что ж? Всем нравиться невозможно. Знаете, как говорят? Кому поп, кому попадья, кому и попова дочка. Всем не угодишь. Но мы многим людям приносим радость.

Я ему поддакнула. Майор слушал с хмурым видом и от дальнейших комментариев воздержался.

– Простите, а почему вы выступаете… в нечеловеческом облике? – подал голос Санидзе, который внешне был совершенно не похож на грузина. Нос на его лице, правда, выделялся, напоминая огромную картофелину с сизым отливом, но никак не напоминал традиционный грузинский.

– Имидж, – пожала я плечами, одаривая его улыбкой.

– И так жить легче, – добавил Женька. – Мы, конечно, могли бы прийти к вам в том виде, в котором вы бы нас сразу узнали. Но, боюсь, мы не добрались бы сюда и до вечера. Да и холодновато в той одежонке при нынешней погоде. Вы же тут возмущались, что никто не пришел вовремя? Я пришел точно в указанное время, – это было не совсем так, но как мент докажет? Петров же тут препирался с нами неизвестно сколько. – То, что вы меня тогда не узнали – это ваши проблемы. А Настя так вообще на полчаса раньше появилась. Мы живем рядом и поехали на ее машине, потому что моя барахлит. Зашли вместе, не сидеть же девушке полчаса в коридоре? Давайте больше не будем тратить зря время, а? Ни ваше, ни наше. Мы пришли вовремя, потом чуть-чуть развлекли ваших коллег, у них был, так сказать, небольшой перерыв во время работы, после которого эта работа должна пойти лучше, не правда ли? Так что начнем с чистого листа. Не держите на нас зла. Мы, по крайней мере, на вас не в обиде. Так, Настя? Считайте, что мы только что вошли в дверь и концерта не было.

Седой на протяжении Женькиной речи изучающе его разглядывал. Предполагаю, что он представлял нас какими-то идиотами, где-то на уровне инфузории туфельки, ожидал увидеть полуголых раскрашенных придурков, с которыми столкнулся вчера в комплексе, теперь же перед ним сидели вполне нормально одетые люди, к тому же умеющие говорить. А Женька в очках вообще смотрится как какой-нибудь физик-ядерщик, но никак не поп-звезда.

– У вас высшее образование? – Петров задал Женьке вопрос, который мы никак не ожидали услышать.

– Да. Ленинградская консерватория по классу рояля.

– У вас? – обратился майор ко мне.

– Тоже. Правда, я всегда мечтала стать оперной певицей…

– Но почему тогда?.. – воскликнул Петров. – Ребята, я сейчас смотрю на вас… Да вы совершенно нормальные люди, черт побери! Признаюсь, не думал… Не ожидал…

– Вы можете содержать семью на вашу зарплату? – посмотрел на него Женька.

Майор несколько замялся, а Санидзе снова подвинул стул, чтобы видеть наши лица.

– Не очень-то, – с улыбкой сказал он.

– Мы с Настей перебивались случайными заработками, пока не попали в «Кокосы», – продолжал Женька. – У меня жена, двое детей, у Насти – сын, мама-пенсионерка. Нам как-то надо жить.

– И жить хочется хорошо, – добавила я. – Да, нам самим не все нравится из того, что мы делаем. Мы очень много ругались с Максимовым насчет нашего имиджа, да, мы тоже восприняли его в штыки, как и вы, но это – то, что нужно публике. Нас знают именно такими. И у нас неплохая музыка, вы не находите? Это легкие мелодии, под которые сразу же хочется танцевать.

Санидзе кивнул. Петров молчал.

– Мы доставляем людям удовольствие, – продолжала я. – Конечно, нас не все любят. Но на наши концерты приходят тысячи. Кассеты и компакт-диски продаются миллионными тиражами, наша музыка звучит в машинах, ее постоянно крутят на дискотеках. Значит, это кому-то нужно?

– Музыка – да, согласен, – сказал Петров. – Сам слушаю, признаю. Но почему вы так выглядите на сцене?!

Женька попытался объяснить, что для повышения популярности нужны как красивые молодые мужские тела, так и сексапильные женские. Девчонки-поклонницы хотят видеть наших мальчиков именно такими, обожают, когда Андрюша, то есть Кока, падает в народ, с него срывают одежду – и девчонки счастливы. Я кручусь на сцене и перед телекамерой, выгодно демонстрируя прелести своей фигуры – и это нравится мужчинам.

– Но, Шуша, простите, Настя, ну как бы это сказать… – подал голос Санидзе. – Вот я сейчас смотрю…

– Камера полнит, – пояснила я, поняв, что он хочет сказать.

– Ясно, – кивнули оба хозяина кабинета.

После чего Петров перешел непосредственно к теме нашей встречи.

Повторили вчерашние вопросы, задали новые.