История папства

Луи Наполеон также испытал глубокое потрясение, и, безусловно, оно стало одной из причин того, что немногим более чем через две недели после сражения император заключил сепаратный мир с Австрией. Для этого имелось и другое основание: недавние события побудили население нескольких маленьких государств — прежде всего Тосканы, Романьи и герцогства Моденское и Пармское — сбросить своих правителей и присоединиться к Пьемонту. В результате могло бы возникнуть обширное государство, непосредственно граничащее с Францией, куда вошла бы вся Северная и Центральная Италия и которое со временем могло расшириться, включив в себя, частично или полностью, Папскую область и даже Королевство обеих Сицилии. Неужели за это отдали свои жизни доблестные французы, павшие при Сольферино?

И вот 11 июля 1859 года императоры Франции и Австрии встретились в Виллафранке близ Вероны, и будущее Северной и Центральной Италии решилось в одночасье. Австрия удерживала за собой Венецию, а также Мантую и Пескьеру — мощную крепость на озере Гарда; остальная Ломбардия отходила к Франции, которая должна была передать ее Пьемонту. Прежних правителей Тосканы и Модены надлежало восстановить на их престолах; почетным президентом вновь созданной Итальянской конфедерации предстояло сделать папу. Венето — включая саму Венецию — должна была стать членом последней, но при сохранении над ней австрийского суверенитета.

Легко представить себе ярость Кавура, когда он ознакомился с условиями соглашения в Виллафранке. Без Венеции, Пескьеры и Мантуи даже Венето-Ломбардия не высвобождалась полностью из-под иноземного владычества. Что же касается Центральной Италии, то она теряла свободу, толком не успев получить ее. После долгой беседы с Виктором Эммануилом, во время которой Кавур дал полную волю своему сарказму, он согласился подать в отставку. «Мы опять пойдем по пути заговоров», — писал он другу. Постепенно, однако, он пересмотрел свою оценку случившегося. По крайней мере в соглашении не было упоминания о присоединении Савойи и Ниццы к Франции, с которым он неохотно согласился в Пломбьере. И хотя не все его надежды осуществились, ситуация в настоящее время была значительно лучше, чем год назад.

Через несколько месяцев положение улучшилось еще больше, поскольку постепенно стало ясно, что некоторые из упомянутых выше небольших государств отказываются смириться с уготованной им судьбой. Они дали понять, что ничто не заставит их принять обратно своих прежних правителей. Во Флоренции, Болонье, Парме и Модене возникли диктатуры; все они выступали за слияние с Пьемонтом. Единственным препятствием был сам Пьемонт. Условия соглашения в Виллафранке вошли в состав договора, подписанного в Цюрихе, и генерал Альфонсо Ла Мармора, преемник Кавура на посту премьер-министра, без особого энтузиазма относился к акциям неповиновения. Но диктаторы были готовы ждать своего часа. Тем временем Флоренция оставалась независимой; Романья (включившая в свой состав Болонью), Парма и Модена объединились, создав новое государство, которое назвали Эмилией, поскольку римская Эмилиева дорога (via Aemilia) пересекала территорию всех трех.

Камилло Кавур с удовлетворением следил за развитием событий, и в январе 1860 года вернулся в Турин, чтобы возглавить новое правительство. Едва он занял прежнюю должность, как оказался втянут в переговоры с Наполеоном III, и вскоре они заключили договор, согласно которому Пьемонт аннексировал Тоскану и Эмилию, а Савойя и Ницца опять-таки отходили к Франции. Как и следовало ожидать, Гарибальди впал в ярость: первой его реакцией стал план захвата его родного города и передачи его Пьемонту. Но прежде чем он взялся за его выполнение, ему представилась другая, куда более заманчивая возможность — возможность не просто сражаться за благородное дело, но вершить историю.

* * *

4 апреля 1860 года началось народное восстание в Палермо. Оно окончилось неудачей: неаполитанские власти заранее получили тайные сведения о предстоящих событиях. Однако оно стало толчком к выступлениям на севере Сицилии, которые власти оказались бессильны подавить. Едва Гарибальди услышал о случившемся, он начал действовать. Кавур отказался предоставить ему бригаду пьемонтской армии, но тот менее чем за месяц собрал отряд добровольцев, который отплыл из маленького порта Кварто (ныне часть Генуи) в ночь на 5 мая и, не встретив сопротивления, высадился 11-го числа в Марсале на западе Сицилии. Среди людей Гарибальди были представители самых различных слоев итальянского общества. Половину отряда составляли люди умственного труда, такие как юристы, врачи и университетские лекторы, другую половину — люди труда физического. Некоторые до сих пор оставались республиканцами, но их предводитель дал им понять, что они сражаются не только за Италию, но и за короля Виктора Эммануила — причем на споры не оставалось времени.