История папства

Основанные на принципе полного отделения духовной власти от светской, декреты Николая II отвергали симонию, при которой духовные лица покупали у светских церковную должность или право на доход от церкви; осуждалась и брачная жизнь духовенства, как "противоречащая основам веры". Николай II не удовлетворился санкцией своих декретов Латеранским собором и потребовал от присутствовавших на нем клятвы, что они будут бороться с симонистами и женатыми священниками. Обстановка чрезвычайно обострилась - противники церковной реформы препятствовали ее проведению. В ответ на это в Брешии, Кремоне и Пьяченце начались волнения среди патариев. Они приняли особенно грозный характер, когда стало известно, что император отказался признать декреты Николая II и, созвав специальный синод в Базеле в 1061 г., объявил, что декреты не имеют силы, так как они нарушают интересы императорской власти. Это решение синода свидетельствовало о том, что в распоряжении императора имелось послушное германское духовенство, выступавшее в роли защитника старых, "истинных" основ религии, которым наносился, как они считали, удар приверженцами реформы с папой Николаем II во главе. Постановление базельского синода, на котором шла речь даже о низложении Николая II, грозило сорвать всю реформаторскую политику папы Николая II.

Однако реформа была слишком важна. Ее энергично поддерживала значительная часть монашества, во главе с аббатством Клюни (в Бургундии), и те слои духовенства, интересы которых были более связаны с Римом, чем с отдельными феодальными сеньорами. Так как монахи, имевшие своим центром Клюни, были связаны с многочисленными пунктами Западной Европы, то папство почувствовало, что, опираясь на монастыри, можно с успехом вступить в борьбу с империей, во владениях которой в середине XI в. насчитывалось свыше 3000 монастырей.

Многие из этих монастырей были очень богаты и пользовались значительными привилегиями. Так, Лоршскому монастырю принадлежало право устройства рынков по Рейну, начиная от Базеля до Мангейма; в Бенсигейме, Вейнгейме, Вислохе и т. д. монополия на рынки была исключительно в руках лоршских монахов. У монастыря Прюма (недалеко от Трира) было 265 виноградников и "достаточно леса, чтобы досыта накормить 8296 свиней и дать им возможность свободно пастись". Монастырь Сен-Медар (у Суассона) пользовался привилегией свободно открывать ярмарки в Ло-тарингии и по всему течению Мааса. Все альпийские проходы, считавшиеся особенно хорошими торговыми путями, принадлежали монастырям. Монастыри Мюнстера, Курвальда, Сен-Галлена и Сен-Дени богатели благодаря тому, что захватили в свои руки все ведшие в Италию пути. Множество монастырей пользовалось правом монопольной продажи соли и вина. У монастыря Сен-Галлена "не хватало места, где держать вино, и целые бочки его лежали во дворе обители под открытым небом". В дарственной грамоте монастырю Мауэрсмюнстера говорилось, что никто, помимо него, не имел права продавать на рынке вино в течение определенного времени - именно тогда, когда зреет виноград и вино в большом количестве поступает на рынок.

Богатство монастырей побуждало их стремиться к независимости от феодальной знати, которая с завистью смотрела на исключительные привилегии монастырей и вела против них ожесточенную кампанию. Но монастыри тяготились вместе с тем зависимостью и от королевской власти, которая, правда, наделяла их привилегиями из желания создавать себе в монастырях опору против притязаний светской аристократии. Но по мере исчерпания своих земельных фондов и разорения вследствие раздачи выгодных торговых привилегий корона стала отбирать у монастырей их льготы и дарения, чтобы увеличить собственную материальную базу и повести борьбу против тех, кто подрывал силы самой империи.

По существу, это была внутренняя борьба между феодалами, и если монастыри одно время поддерживали императорскую власть, то эта поддержка являлась ответом на многочисленные льготы, предоставленные монастырям центральной властью, и носила условный характер: служба давалась за дружбу с потерей последней исчезала и первая.

Монахи и представители духовенства уже в начале XI в. стали жаловаться - на первых порах лишь на "скаредность" императорского трона, а затем и на "предательство", на враждебное отношение к церкви. Объединиться с феодальной знатью для совместной борьбы против "изменнической императорской власти" монашество не могло, так как материальные интересы этих двух фракций господствовавшего класса были противоположны. Монашество вкупе с частью духовенства, после неудачной попытки соединиться с светским крупным землевладением, обратило свои взоры на папство.