История папства

Тем временем крестоносцы собирали силы. Через Альпы непрерывно двигались молодые германские рыцари, шедшие нескончаемым потоком по паломническим дорогам в Италию, чтобы присоединиться к императору в Апулии, где армия должна была погрузиться на суда и отправиться в Святую землю. Но затем, когда в Апулии стояли жаркие августовские дни, разразилась эпидемия. Был ли это брюшной тиф или холера, неизвестно, однако болезнь немедленно распространилась в лагере крестоносцев. Заразился и сам Фридрих; то же произошло с ландграфом Тюрингским, который привел с собой несколько сотен всадников. Тем не менее и он, и император погрузились на корабли и в сентябре отплыли из Бриндизи, однако через день или два ландграф скончался, и Фридрих понял, что и сам он из-за болезни не сможет продолжать путь. Он отправил оставшихся в живых крестоносцев вперед, распорядившись, чтобы они сделали всевозможные приготовления; он же последует за ними, когда почувствует себя достаточно здоровым, самое позднее в мае 1228 года. Одновременно были отправлены послы в Рим, чтобы объяснить ситуацию папе.

Григорий, однако, отказался их принять. Вместо этого в яростной энциклике он обвинил императора в вопиющем нарушении клятв, которые тот дал относительно своего участия в крестовом походе. Не он ли сам после многочисленных проволочек назначил новую дату своего отъезда? Не он ли признал, что должен подвергнуться отлучению от церкви, если не исполнит своего обета? Разве он не предвидел, что, если тысячи солдат и паломников соберутся вместе жарким летом, эпидемия неизбежна? Разве он не несет по этой причине ответственность за эту эпидемию и смерть тех, кого она поразила, включая смерть ландграфа? И кто поверит, что император действительно заболел? Разве это не всего-навсего еще одна попытка увильнуть от выполнения своих обязательств? [141]29 сентября он объявил Фридриха отлученным от церкви.

Однако в результате папа создал себе новую проблему. Само собой разумеется, отлученный не мог возглавить крестоносцев, и по мере того, как проходила неделя за неделей, становилось все очевиднее, что Фридрих рассчитывал именно на это. Постепенно выяснился и другой щекотливый факт: папа весьма переоценил свои силы. Фридрих ответил открытым письмом, обращенным ко всем, кто принял знак креста, в котором спокойно и рассудительно объяснил свою позицию, взывая к пониманию и призывая к примирению — короче говоря, он подавал папе пример такого тона, который было бы неплохо усвоить самому Его Святейшеству. Письмо произвело впечатление. Когда в Пасхальное воскресенье 1228 года папа Григорий начал произносить яростную проповедь, направленную против императора, его паства в Риме взбунтовалась; ему пришлось покинуть город и искать убежища в Витербо. Но и оттуда он продолжал вести свою кампанию. Однако если всего несколько месяцев назад он настоятельно призывал Фридриха отправиться в крестовый поход, то теперь он оказался в нелепом положении, столь же настойчиво упрашивая императора не делать этого. Он понимал, что если тому суждено будет вернуться с победой, то престижу папства будет нанесен такой удар, от которого ему не скоро удастся оправиться.

* * *

Наконец в среду, 28 июня 1228 года, император Фридрих II отплыл в Палестину из Бриндизи; его флот насчитывал примерно шестьдесят судов. К тому моменту он полностью поправился, но отношения его с папой Григорием не претерпели таких положительных изменений, как его здоровье. Обнаружив, что император действительно готовится к отплытию, папа 23 марта нанес ему удар, вновь отлучив его от церкви. (Еще одно отлучение последовало 30 августа.) Тем временем Фридрих вновь стал отцом. За два месяца до этого шестнадцатилетняя Иоланда дала жизнь мальчику Конраду, а сама через несколько дней скончалась от родильной горячки.

Проведя несколько месяцев на Кипре, император высадился в Тире в конце 1228 года. Там находились крупные отряды тамплиеров и госпитальеров для того, чтобы встретить его. С ними и без того значительная армия увеличилась еще более. Однако Фридрих не собирался сражаться, коль скоро мог достичь своих целей мирным, дипломатическим путем, поскольку имел основания рассчитывать на успех. За несколько месяцев до этого султан Каира аль-Камиль, рассорившись со своим братом аль-Муадзамом, правителем Дамаска, тайно обратился к Фридриху с предложением: если он изгонит аль-Муадзама из Дамаска, то он, аль-Камиль, окажется в состоянии возвратить Фридриху королевство Иерусалимское.