История папства

Если, как считается, Мартин V был первым ренессансным папой, то Евгений стал вторым. Он не являлсобой яркую ренессансную личность — лежа на смертном одре, папа выражал горькое разочарование из-за того, что когда-то отказался от отшельничества, но девять лет, проведенных вместе с Медичи во Флоренции, не прошли для него даром, и когда он возвратился в Рим (сопровождаемый по случайному совпадению Фра Анджелико [188]), то продолжил труды Мартина по обустройству города, где оставался четыре года. Чтобы Рим соответствовал тем образцам, которые представляли собой Милан, Генуя, Венеция и другие крупные города Северной Италии, потребовались бы поистине геркулесовы усилия. Евгений и старался вовсю, и когда секретарь курии Флавио Бьондо посвятил ему три книги о восстановлении города («Roma instaurata»), этот комплимент был заслуженным.

Рим, хотя он и был красивым и культурным городом, по-прежнему оставался чем-то вроде тихой заводи, когда Томмазо Парентучелли (1447-1455), сына скромного лекаря из Лигурии, избрали в марте 1447 года понтификом под именем Николая V.

В течение предшествующих ста сорока лет более половины времени папы отсутствовали в Риме, и расцвет классических и гуманистических учений, который смел остатки Средневековья в Тоскане и Умбрии [189], почти не затронул Вечный город. Невозможно себе представить, чтобы в Риме расцвели дарования Данте, Петрарки, Боккаччо, которые все были флорентийцами. Хотя Бонифаций VIII в 1303 году и Иннокентий VII ста годами позднее прилагали немалые усилия, чтобы сохранить местный университет, они добились лишь ограниченного успеха.

Однако с началом XV столетия в воздухе запахло переменами. Прежде всего стало ощущаться греческое влияние. Когда в 1360 году Боккаччо захотел учить греческий, ему оказалось очень трудно найти кого-либо в Италии, кто мог бы его обучить этому языку; в конце концов он разыскал старого калабрийского монаха и поселил его у себя в доме на три года, подготовив один из первых (и худших) переводов Гомера на латинский. В конце столетия во Флоренции появился первоклассный греческий ученый Мануил Хрисолор. Он преподавал здесь в течение последующих пятнадцати лет до самой своей смерти, оставив после себя книгу «Erotemata» («Вопросы»), которая не столь завлекательна, как ее название, будучи, по существу, учебником греческой грамматики, составленным в форме вопросов и ответов. Среди учеников Хрисолора были двое наиболее выдающихся деятелей раннего итальянского гуманизма — Леонардо Бруни и Поджо Браччолини. Оба они стали членами курии и получили, таким образом, возможность открыть путь новым учениям к папскому двору. Вскоре Хрисолор, таким образом, вошел в состав значительной группы греческих интеллектуалов, которые сопровождали Иоанна Палеолога на соборы в Ферраре и Флоренции.

Эти греки принесли с собой новые знания о древности. О столетиях величия Древнего Рима или забыли, или на них не обращали внимания, они не вызывали интереса ни у папы, ни у паломников. Затем последовали семьдесят лет пребывания в Авиньоне, а за ними — сорок лет схизмы. И эти катастрофические во многих отношениях годы позволили папам последующих времен взглянуть на Вечный город совершенно иными глазами — и их поразило зрелище скота, пасшегося на Форуме, или древних статуй, лежавших в пыли, чтобы стать материалом для местных строителей. Вот почему с середины XV столетия весь институт папства подвергся радикальным переменам. Проникнутые гуманистическими идеями, папы эпохи Ренессанса были честолюбивыми и энергичными людьми, в том числе и в мирских делах, озабоченными не только восстановлением былого величия папства, но и созданием нового города, в котором сочеталось бы лучшее, что можно найти в античной и христианской цивилизациях, истинного свидетеля величия их самих и их фамилий, предмет восхищения и зависти всех тех, кто увидит его.

Подобно своему предшественнику, Николай V провел несколько лет во Флоренции, где он выполнял роль домашнего учителя фамилии Строцци и завел себе немало друзей среди ученых, которые окружали Медичи. Впоследствии он более глубоко усвоил ренессансную культуру, чем Евгений до него. Он был также менее склонен к конфронтации и более хитроумен как политик, восстановив порядок в Риме и самоуправление в Папской области, даровав фактическую независимость Болонье и уговорив последнего в истории антипапу, Феликса V, отречься от сана. Одним из его крупнейших успехов стало объявление 1450 года юбилейным, в результате чего в Вечный город сошлось примерно 100 000 паломников, соблазненных предложениями индульгенций с отпущением всех грехов. Это позволило полностью восстановить папские финансы. Главным событием празднеств стала канонизация святого Бернардино Сиенского, францисканского монаха, который скончался всего за шесть дней перед этим и чья исключительная харизма снискала ему среди итальянцев популярность, сравнимую разве что с популярностью, которой обладал в наши дни падре Пио [190].