История папства

Лиутпранда, как он сам сообщает [80], приняли со всеми почестями, однако вскоре он достаточно ясно увидел, что Иоанн склонен относиться к императору индифферентно и презрительно. Поскольку епископ не добился удовлетворительного решения ни по одному из рассматривавшихся вопросов, стало ясно, что оставаться в Риме более нет смысла, и он отправился к своему повелителю. Как раз накануне его приезда Оттон получил известие о том, что Адальберт прибыл в Рим и, в свою очередь, стал добиваться императорской короны. Приближался июль, и германские воины изнывали от жары. Оттон подождал до сентября, а потом двинулся на Рим.

Все закончилось очень быстро. Иоанн недолгое время создавал видимость сопротивления, что никого не ввело в заблуждение. Затем, когда Оттон подошел совсем близко, он похитил все сокровища, которые еще оставались, и бежал с Адальбертом в Тиволи. Император вступил в Рим, не встречая сопротивления. Тремя днями позже он собрал синод — Лиутпранд приводит список почти из ста церковных деятелей, которые приняли участие в его работе, — и обратился к ним лично. Он начал с сожалений по поводу того, что его святейшества нет среди присутствующих, а затем стал вызывать свидетелей против него:

«Вслед за этим поднялся кардинал Петр и стал свидетельствовать о том, что видел, как папа служит обедню без причастия. Иоанн, епископ Нарнии, и Иоанн, кардинал-диакон, затем заявили, что они видели, как папа рукополагал диакона в конюшне и в неподходящее для этого время. Кардинал-иподиакон Бенедикт со своими диаконами и священниками сказал, что знает, как папа брал деньги за поставление епископов и что в город Тоди он назначил епископа на десять лет. На вопрос о кощунстве они ответили, что в расследовании тут нет нужды, ибо видели это сами, а не знают по слухам. Что же касается его прелюбодеяния, то хотя свидетелями такового они не являются, однако знают наверняка, что он имел плотское общение с вдовой Райнера, с любовницей его отца Стефанией, с вдовой Анной и собственной племянницей; и что он превратил священный дворец в публичный дом и притон для блудниц. Он открыто выезжал на охоту. Он ослепил своего духовного отца Бенедикта, который умер от этого. Он стал виновником смерти кардинала-иподиакона Иоанна, приказав кастрировать его. Он предавал огню дома и появлялся на людях опоясанный мечом, в шлеме и панцире. Обо всем этом они свидетельствуют. В это время и клирики, и миряне громко обвиняли его в том, что он пил вино на радость дьяволу. Играя в кости, он, как говорили, призывал на помощь Юпитера, Венеру и других демонов. Он не служил заутреню и не соблюдал часы молитв и служб, не укреплял себя крестным знамением» [81].

Оттон обратился с письмом к папе, повторив обвинения и «настоятельно прося» его вернуться и оправдаться. «Если же ты боишься претерпеть насилие от необузданной толпы, — добавлял он, — мы клятвенно объявляем, что не замышляется ничего противного тому, что установлено священными канонами». Однако ответ Иоанна был вполне типичен для него. В этом ответе, который представлял собой сознательное оскорбление, полностью игнорировалось присутствие императора в Риме. Одной грамматики письма хватало, чтобы убедиться, что он лично составлял его: «Епископ Иоанн — всем епископам. Прослышали мы, что вы желаете поставить другого папу. Если исполните так, я отлучу именем Бога Всемогущего от церкви, и лишитесь Вы власти рукополагать кого-либо, а также служить мессу».

Ответ императора и синода был исполнен иронии, но смысл был вполне ясен.