История папства

Сильвестр родился на свет около 945 года в Оверни, в семье людей низкого происхождения, однако получил первоклассное образование сначала в Орильяке, а затем в Вике (Каталония). Он пересек Пиренеи, алкая знаний, получить которые он не мог более нигде в Европе. Математика и медицина, география, астрономия и физика были предметом глубокого недоверия в христианском мире. В мусульманском же мире их изучение находилось на недосягаемом уровне со времен античной Греции. Имя самого Герберта обычно связывают с началом популяризации на христианском Западе арабских цифр и использования астролябии, а также глобусов звездного неба и Земли. Он был страстным любителем музыки и много сделал для совершенствования органа как инструмента. Приехав в Рим в 970 году, Герберт произвел исключительное впечатление своими интеллектом и эрудицией, а также выдающимся педагогическим талантом. Вскоре он был приглашен ко двору пятнадцатилетнего Оттона III с просьбой «избавить его от саксонской неотесанности и привить ему греческую утонченность».

Став папой, Сильвестр оправдал самые смелые ожидания. Он показал себя целеустремленным реформатором, избавив церковь от двух терзавших ее пороков — непотизма и симонии, принудив короля Роберта Французского избавиться от своей жены [86]и в то же время трудясь (а работал он постоянно) в тесном взаимодействии с императором над созданием христианской Римской империи, о которой оба мечтали. Какое-то время у них все шло хорошо: вместе они преобразовали польскую и венгерскую церковь [87], и именно Сильвестр впервые отослал священную корону Венгрии королю Вайку, впоследствии канонизированному под именем святого Иштвана [88]. В знак признания этих заслуг папы Оттон даже возвратил ему Равенну, а также пять городов так называемого Пентаполиса [89]— Римини, Фаро, Пезаро, Сенигалью и Анкону, которые Пипин Великий [90]даровал папам в VIII столетии, в то же время дав понять, что эта уступка ничего общего не имеет с «Константиновым даром», который, как он сильно подозревал, является фальшивкой.

Римлянам следовало бы радоваться, что у них появился столь выдающийся папа. Но едва ли нужно говорить, что они и не думали это делать. По горькой иронии судьбы, Рим был городом, менее всего подходящим для того, чтобы одновременно выполнять роль и центра вселенской церкви, и столицы возрожденной Западной империи. Там отсутствовал порядок и дисциплина, он находился во власти безответственных магнатов наподобие Кресценциев или графов Тускулумских, а то и вовсе собственной изменчивой толпы. Так, когда в 1001 году небольшая смута в Тиволи вышла за рамки этого городка и распространилась на Рим, папе и императору пришлось обратиться в бегство, чтобы спасти свою жизнь. Оттон умер от малярии в начале 1002 года в возрасте двадцати одного года; Сильвестру позволили вернуться, но в мае 1003 года он последовал за ним в могилу. Его понтификат продолжался всего четыре года, и только половину из них он провел в Риме; но Сильвестр в полной мере продемонстрировал миру, что у церкви есть будущее и остается надежда на возвращение папства.

Следующие три понтифика все были ставленниками Иоанна Кресценция II. Все трое старались наладить отношения с новым германским королем, Генрихом II Святым; однако Кресценций, чьи симпатии к Византии возрастали чем дальше, тем больше, продолжал противодействовать всяким попыткам устроить приезд Генриха в Рим для императорской коронации. Такое положение дел сохранялось вплоть до мая 1012 года, когда во время очередного политического переворота, без которых невозможно представить себе историю раннесредневекового Рима, графы Тускулумские свергли Кресценциев и захватили власть в городе. Кончина Кресценция и последнего из трех пап-марионеток, Сергия IV (1009-1012), происшедшая в течение недели в одно и то же время, вызывает подозрения в том, что дело нечисто; однако никаких доказательств нет. Но вряд ли стоит удивляться тому, что следующим папой стал тускуланец и к тому же ко времени своего избрания остававшийся мирянином — сын графа Григория Тускулумского, который принял имя Бенедикта VIII. Теперь уже всякие препятствия для развития отношений с германским королем Генрихом исчезли. Последний прибыл с официальным визитом в Рим, где Бенедикт короновал его императорским венцом в 1014 году в день Святого Валентина.