История папства

История с Каноссой, обычно оживляемая елейным изображением короля, босого и в дерюге, дрожащего на снегу перед закрытыми воротами ярко освещенного замка, всегда пользовалась популярностью у авторов детских книжек по истории, которые преподносили ее в качестве наглядного примера суетности мирских вожделений. Однако на деле триумф Григория ничего не стоил, и Генрих знал об этом. Его собственное унижение не имело отношения к покаянию. Это был хладнокровный политический маневр, обусловленный необходимостью сохранить корону, и Генрих не собирался выполнять обещания после того, как они позволили достичь поставленной цели. Папа тоже не строил особых иллюзий по поводу искренности короля. Если бы христианская совесть позволила ему не снимать отлучение, он был бы только счастлив поступить так. Григорий одержал бесспорную моральную победу. Но какая польза была от победы, если побежденный вернулся в свое королевство, не чувствуя страха, в то время как победитель остался сидеть взаперти в тосканском замке, отрезанный от Германии крайне враждебно настроенными по отношению к нему ломбардскими городами, будучи не в силах вмешаться?

А Генрих, разумеется, показал, что не собирается исправляться. Он настолько обострил отношения с германскими князьями, что они избрали вместо него другого короля, Рудольфа Швабского. Григорий сделал все от него зависевшее в качестве посредника, чтобы примирить их, однако кончилось тем, что в 1080 году он вторично отлучил Генриха от церкви, объявил о его низложении и провозгласил королем Рудольфа. Увы, он поставил не на ту лошадь. В том же году Рудольфа убили в сражении. Что же касается Генриха, то никогда его мощь не была так велика. Он во второй раз объявил о низложении Григория, а затем созвал синод германских и итальянских епископов в Бриксене (ныне Брессаноне) в Тироле, который в июне 1080 года послушно избрал Гиберта, архиепископа Равенны, папой под именем Климента III.

Избрать антипапу было легко, но гораздо труднее — утвердить его власть. Генрих предпринял три попытки завладеть Римом, однако лишь на третий раз добился успеха. Наконец в начале 1084 года отряд из миланцев и саксонцев сумел взойти на Леонинскую стену, и в течение часа или двух воины Генриха вели ожесточенный бой в храме Святого Петра и вокруг него. Однако Григорий действовал быстрее их. Сдаваться он не собирался. Поспешив в замок Святого Ангела, он забаррикадировался там и в бессильной ярости наблюдал, как в Вербное воскресенье Климента интронизировали в Латеранском соборе. Всего неделю спустя, в Пасхальное воскресенье, состоялась императорская коронация Генриха.

Григорию пришлось спасаться у норманнов. Четырьмя годами ранее Роберт Гвискар поклялся ему в верности, пообещав оказывать папе любую помощь, в которой тот будет нуждаться; во всяком случае, его позиции оказались бы под угрозой, если бы Генрих, недавно ставший императором и к тому же пользовавшийся поддержкой послушного ему Климента III, смог распоряжаться в Южной Италии. И поэтому 24 июня 1084 года Роберт выступил по Латинской дороге (via Latina) с силами, насчитывавшими примерно 6000 всадников и 30 000 пехотинцев, и где-то поблизости от нынешней пьяцца ди Порта Капена разбил лагерь у стен Рима.

Генрих не ждал его. Сведения о размерах и мощи норманнской армии побудили его поторопиться с решением. Собрав на совет виднейших граждан Рима, он объяснил им, что сейчас настоятельно необходимо его присутствие в Ломбардии. Он вернется сразу, как только позволят обстоятельства. Они же должны храбро сражаться со всеми, кто нападет на них. Затем, за три дня до того, как герцог Апулийский появился перед воротами города, он бежал со своей женой и большей частью армии: объятый страхом антипапа поторопился вслед за ним.

Три дня Роберт прождал в своем лагере, не будучи уверен, что Генрих действительно скрылся. Затем в ночь на 27 мая под покровом темноты он подошел к городу с севера. На рассвете он пошел в атаку, и в течение нескольких минут первый из его штурмовых отрядов прорвался через Фламиниевы ворота. Они столкнулись с упорным сопротивлением; по всему Марсову полю — территории, лежащей непосредственно за рекой от замка Святого Ангела, — шла кровавая резня. Однако вскоре норманны отбросили оборонявшихся через мост, вызволили папу из крепости и с триумфом пронесли его мимо дымящихся руин в Латеранский дворец.

Увы, триумф оказался кратковременным. Столица была предана грабежу и разорению, в ходе которых свирепые банды сицилийских сарацин, приведенных Робертом, себя не сдерживали.

На третий день население Рима больше не могло выносить зверств и кровопролития. Весь город восстал против притеснителей. Застигнутый врасплох Роберт Гвискар оказался в кольце. В критический момент его спас собственный сын, который сумел прорваться через толпы врагов к убежищу отца, однако лишь после того, как норманны, борясь за свою жизнь, подожгли город.