История патристической философии

Кроме того, в этот период получает все большее и большее распространение жанр гомилии, которая, будучи речью, обращенной к христианскому народу, сознательно избегает сложностей и тонкостей логического рассуждения. Однако в силу входит так называемая «антиохийская» экзегеза, которая, в отличие от экзегезы «александрийской», благоволит к интерпретации буквальной, «исторической» и конкретной, основанной на фактах, что определенно сужает пространство, отведенное для углубленных рассуждений.

I. Афанасий

Интересы Афанасия были направлены, как известно, в первую очередь на управление Церковью Египта, на монашескую духовность и на защиту «единосушия» Никейского Символа веры; для этих целей, можно сказать, он никогда не обращался к философским учениям. В его философском образовании улавливаются, в первую очередь отзвуки культуры Евсевия Кесарийского, хотя он и был его недругом на поприще богословия.

Будучи автором апологетического сочинения «Против язычников», Афанасий воспроизводит в нем многочисленные аргументы против идолопоклонства, хотя, в случае надобности, он и адаптирует их к сложившейся новой ситуации ученого язычества IV в., которое, оправдывая политеизм, прибегало к его более глубокому изъяснению. Так, Афанасий отмечает:

«Так называемые у эллинов философы и ученые, когда обличают их в этом, не отрицают, что видимые их боги суть изображения и подобия людей и бессловесных, но в оправдание свое говорят: для того у нас все сие, чтобы чрез это являлось нам Божество и давало ответы; потому что невидимого Бога невозможно иначе и познать, как при помощи подобных изваяний и обрядов. А другие, сих превосходя любомудрием и думая сказать нечто еще более глубокомысленное, говорят: учреждения и изображения эти введены для призывания и явления божественных Ангелов и Сил, чтобы, являясь в этих изображениях, сообщали людям ведение о Боге; это как бы письмена для людей; читая их, по бывающему в них явлению божественных Ангелов, могут они познать, какое иметь понятие о Боге» («Против язычников», 19).

Эта языческая концепция, опровергаемая также в последующих 21 и 22 главах, засвидетельствована и Евсевием («Евангельское приуготовление», III 7,1), который приписывает её Порфирию. Однако немного ниже (гл. 27) Афанасий начинает полемизировать с теми формами языческого культа, которые обращены не столько к идолам, сделанным из дерева и из камня, и к изображениям животных и людей, сколько к поклонению светилам, так как солнце, луна и небесные сферы не могут не расцениваться как божественные сущности: ибо они не являются ни неодушевленными, ни неразумными. Чтобы опровергнуть эти формы языческого культа, Афанасий прибегает к древнему аргументу, согласно которому весь мир, во всем своем совершенстве, открыто являет существование Бога Творца и Управителя (главы 27 и 34—35). Этот Бог христиан описан в традиционном духе: Он трансцендентен, самодостаточен (гл. 39), обладает духовной природой, благ (главы 28–29; 35; 41), несложен, поддерживает все вещи в их существовании (гл. 41). Впрочем, этот труд Афанасия направлен против язычников, и в нем он и не хочет, и не может строго углубляться в тематику христианского богословия. Так, Сын представлен только как Логос Отца, но не как логос, сотворенный и соприродный каждому из нас. Он есть «Логос в Самом Себе», Логос специфически присущий благому Отцу (гл. 40). Премудрость в Самой Себе, сила в Самой Себе, свойственная Отцу, свет в Самом Себе, мощь в Самой Себе — так выражается Афанасий, прибегая к этим сложным [греческим) образованиям с первым компонентом  — [само-] давнего платонического происхождения, но уже проникших в христианскую философию через Александрийскую школу (гл. 46). Логос есть образ Отца, от Которого Он ни в чем не отличается (гл. 41). Между Логосом и Отцом существует то же самое отношение, которое наличествует у людей между логосом (разумом) и умом, то есть между словом или мыслью, являющейся нематериальным произведением, и умом, являющимся её источником (учение, типичное для апологетики II в.) (гл. 45).

Распространенными и не новыми являются еще две концепции: учение о том, что человек создан по образу Божию, и учение о том, что он должен достичь подобия Богу. Они обнаруживаются, к примеру, уже у Евсевия Кесарийского («Евангельское приуготовление», VII 18,5 и XI27,4). Афанасий же обычно отождествляет эти понятия («Против язычников», 2 и 34; «О вочеловечении Слова», 11).