История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)

Мать очень обрадовалась такому его решению, и пока он раздумывал, как ему добраться до Бэймута, к ним, по счастью, заглянул капитан Стронг. Оказалось, что он тоже едет в Бэймут, и он тут же предложил запрячь своего Крепыша в двуколку и захватить Пена.

Когда в Клеверинг-Парк съезжались гости, шевалье Стронг обычно искал отдыха и развлечений на стороне. "Я в свое время насмотрелся званых обедов, — объяснял он. — Помню и такие, когда на одном конце стола сидел король, а на другом — герцог королевской крови, и у всех обедающих было на груди по шесть орденов; но, черт побери, Гландерс, вся эта пышность не по мне, а уж от английских дам с их проклятой чопорностью и от помещиков с их послеобеденными разговорами о политике меня, всегда клонит в сон, честное слово. Я люблю после обеда спокойно покурить, а когда хочется пить — тянуть пиво из оловянной кружки.

Итак, в дни больших приемов в Клеверинг-Парке шевалье довольствовался тем, что надзирал за приготовлениями к столу и школил мажордома и слуг; и хотя он вместе с мосье Мироболаном проверял список блюд, но сам на обеде не присутствовал.

— Пришлите мне в комнату бифштекс и бутылку кларета, — распоряжался сей мудрец; и из своего окна, выходившего на террасу и подъездную аллею, он наблюдал, как подкатывают к крыльцу коляски с гостями, а не то разглядывал дам через круглое оконце, проделанное из его прихожей в парадные сени. Убедившись в том, что гости уселись за стол, он отправлялся через парк в городок: к капитану Гландерсу, либо навестить хозяйку "Герба Клеверингов", либо повидать мадам Фрибсби за ее неизменной чашкой чая и романом. Куда бы он ни пришел, ему везде были рады, и везде он оставлял после себя легкий аромат грога.

Крепыш — далеко не худшая лошадь в конюшне сэра Фрэнсиса — был отдан в полное распоряжение капитана Стронга, который седлал или запрягал его в любое время дня и ночи и разъезжал на нем по всей округе. Шевалье и его гнедой держали путь то в харчевню, где подавали доброе пиво, то к арендатору — отцу хорошенькой дочки, играющей на фортепьяно, то в Чаттерис — в театр либо в казармы, — то в Бэймут, если там затевалось что-нибудь интересное, то на сельские скачки и ярмарки; и старый солдат, находясь, можно сказать, в дружественной стране, жил, не платя за постой.

Крепыш быстро доставил Пена и шевалье Стронга в Бэймут. С тамошней гостиницей и ее хозяином этот последний был знаком так же хорошо, как и со всеми другими окрестными гостиницами, и обоим джентльменам тотчас отвели комнату, где переодеться, после чего они спустились в залу для танцев. Шевалье был великолепен. В синем сюртуке, с тремя золотыми крестами на широкой груди, он выглядел точно иноземный фельдмаршал.

Как на всяком публичном бале, публика собралась очень пестрая, и это даже поощрялось, поскольку молодой Пинсент рассчитывал на поддержку в графстве, а почетной устроительницей бала была леди Рокминстер.

В одном конце залы поставили карточный стол и особые скамьи для аристократии. Шевалье не стал туда пробираться (он, по его словам, не жаловал важных шишек) зато в другом конце комнаты он знал всех и пожимал руки направо и налево — дочерям виноторговцев, кабатчиков, купцов, стряпчих, фермеров из дворян, а также их отцам и братьям.

— Кто это там, с трехконечной звездой на синей ленте? — спросил Пен, указывая на господина в черном, с кудрями и острой бородкой, который стоял, свирепо оглядываясь по сторонам, заложив одну руку за пройму жилета, а в другой держа шапокляк.

— Бог мой, да это Мироболан! — воскликнул Стронг и расхохотался. Bonjour, chef! Bonjour, chevalier!

— De la croix de Juillet, chevalier! [53] — отозвался тот, указывая на свой орден.

— Э, а вот и еще ордена! — улыбнулся Пен.

Кивая Стронгу, как доброму знакомому, к ним подходил мужчина с иссиня-черными, явно крашеными волосами и бакенбардами, с хитрыми глазками и белыми ресницами, с густой сетью морщин на красном, необычного оттенка, лице, с множеством алмазов и других драгоценных камней в жилете и галстуке, с огромными руками в перчатках, толстыми ногами, упрятанными в большущие блестящие сапоги, и с полосатой ленточкой в петлице.

Стронг пожал ему руку.

— Мой друг мистер Пенденнис, — сказал он. — А это — полковник Алтамонт, из личной охраны набоба Лакхнаусского.

Полковник и Пен обменялись поклонами, и последний стал жадно искать глазами ту, ради кого он сюда приехал.

Ее еще не было. Но скоро оркестр заиграл "Вот идет герой с победой" и в зале появились знатные гости — вдовствующая графиня Рокминстер, мистер Пинсент и мисс Белл, сэр Фрэнсис Клеверинг, баронет из Клеверинг-Парка, леди Клеверинг и мисс Амори, сэр Хорэс Фоги, баронет, леди Фоги, полковник и миссис Хигз, мистер Уэг (как перечисляла их на следующий день газета графства).

Пен, минуя Бланш, бросился к Лоре и схватил ее за руку.

— Спасибо! — сказал он. — Мне нужно с тобой поговорить… как можно скорее… Пойдем танцевать.

— На три первых танца я уже приглашена, милый, — отвечала Лора с улыбкой; и он отступил, кусая с досады ногти и забыв поздороваться с мистером Пинсентом.