История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1)

Однако, несмотря на орган и витраж, а очень возможно, что как раз из-за этого витража, вывезенного из католического храма и сплошь заполненного изображениями всяческого идолопоклонства, новая церковь в Клеверинге процветала просто до неприличия, и многие прихожане доктора Портмена перекинулись к мистеру Симкоу и его достопочтенной супруге. Их стараниями зачахла и сектантская молельня, в которую до приезда Симкоу набивалось столько народу, что спины молящихся выпирала из ее стрельчатых окон. Брошюрки мистера Симкоу залетали в жилища всех бедняков доктора Портмена и поглощались с не меньшей жадностью, чем суп миссис Портмен, а они, неблагодарные, еще ворчали, что он невкусный. Среди мастеровых на ленточной фабрике, построенной на берегу Говорки (вокруг этой фабрики и вырос нижний город), старая церковь и вовсе не пользовалась влиянием. Тихая мисс Майра была бессильна против напористой миссис Симкоу и ее адъютанток. Да, тяжко было бедной миссис Портмен все это терпеть: видеть, как постепенно редеет паства ее мужа; чувствовать, что тебя оттеснила жена какого-то евангелиста, бывшая к тому же дочерью ирландского пэра; знать, что в Клеверинге, в их родном Клеверинге, на который ее супруг тратит много больше того, что получает за свои труды, есть люди, публично поносящие его, потому что он любит поиграть в вист, и обзывающие его язычником, потому что он бывает в театре. Она слезно молила его отказаться от театра и от виста — тем более что и партию составить было нелегко, очень уж дурная слава утвердилась за этой игрой, — но пастор заявил, что будет поступать так, как сочтет нужным и как поступал добрый король Георг III (при котором он когда-то состоял капелланом); а что до виста, так он и не подумает его бросать в угоду каким-то глупцам, и чем убояться их презренных гонений, лучше будет до конца своих дней играть без четвертого партнера — с женой и дочерью.

Из двух владельцев фабрики (из-за которой в Говорке перевелась форель и в городе пошли все беды) старший компаньон мистер Ролт с семейством ходил в молельню, а младший, мистер Баркер, в новую церковь. Короче говоря, в этом крошечном городке распрей было куда больше, чем между соседями на лондонской улице; и в библиотеке (как уже говорилось, она была основана благоразумным миротворцем Пенденнисом и должна бы остаться нейтральной почвой) происходили такие перепалки, что в читальную комнату редко кто и заглядывал, если не считать Сморка, который, хотя и дружил понемножку с партией Симкоу, все же сохранил вкус к журналам и легкой светской литературе; да старика Гландерса, которого белая голова и седеющие усы часто виднелись в окне; да еще, разумеется, маленькой миссис Пайбус, которая обозревала осе письма, поступавшие с почты (ведь читальня помещалась в библиотеке Бейкера на Лондонской улице, бывшей Свиной), и прочитывала все объявления в газетах.

Можно себе представить, какой переполох вызвала в этом милом обществе весть о любовных похождениях мистера Пена. Весть эта перелетала из дома в дом, составляя главный предмет разговоров за столом у приверженцев старой церкви, новой церкви и никакой церкви; ее обсуждали сестры Финьюкейн со своими учительницами, а весьма вероятно, и девицы в своих дортуарах; старшие ученики Уопшота толковали ее по-своему и с любопытством поглядывали на Пена в церкви или тыкали на него пальцем на улицах Чаттериса. Они его и раньше терпеть не могли и прозвали "лорд Пенденнис" за то, что он, в отличие от них самих, не носил плисовых штанов, ездил верхом и строил из себя денди.

Если уж говорить начистоту, то главной виновницей сплетен была сама миссис Портмен. Всякой новостью, какую доводилось услышать этой легковерной женщине, она делилась с соседями; а когда тайна Пена стала ей известна после скандальчика в Чаттерисе, бедный пастор уже знал, что на следующее утро тайна эта станет достоянием всего прихода. Так и случилось: не прошло и суток, как в читальной комнате, у модистки, в обувной лавке и в гостином ряду на рыночной площади, у миссис Симкоу, в конторе фабрики, да и на самой фабрике — повсюду только об этом и говорили, и безрассудное поведение Артура Пенденниса было у всех на устах.