История Персидской империи

Затем подробно описаны границы как по сторонам света, так и по водным ирригационным каналам; и все это изложено поверх ранее написанного документа. Клятву дают приобретающий вес Атхтар, троица, состоящая из Атхтара дху Кабдима, Вадда и Накархума, все боги Майна и Ятхиля, царь, племена Майна и Ятхиля, которая направлена против всякого, кто захочет изменить толкование и подтверждающие надписи, во все дни на земле все отдается под защиту богов.

Гораздо более важную надпись о своем правлении оставил Аммисадик, сын Хаматхата, член семьи Яфан, и Саад, сын Валига из семьи Дхафган. Оба они были чиновниками kabir в Мусране и Маан-Мусране — «египетском районе» в окрестностях Дедана и северного города, названного так для минейцев, неуклонно продвигающихся на север, влияние которых уже было показано в Дедане, где в некоторых лихианийских граффити проявились черты минейских букв; вскоре минейская письменность уже главенствовала в оазисе.

Аммисадик и Саад посвятили Атхтару дху Кабдиму коридор, названный Танум, который соединял две башни городской стены. По фасаду он был украшен деревом и рубленым камнем, а контрэскарп был сделан из грубого камня. И что для нас более интересно, авторы дают объяснение: путешествуя в Миср, Ашур и Ибр-Нахаран — в которых мы без труда узнаем Египет, Ассирию и Заречье, — их боги Атхтар дху Кабдим, Вадд и Накархум спасли их богов и повели их в борьбе против Сабы и Кхаулана, которые стремились захватить их добро и верблюдов. Это произошло во время путешествия между Майном и Рагматумом, когда шла война между мидийцами (Мадхай) и Египтом. Это одно из нападений, совершенных Артаксерксом II или Артаксерксом III. Его дата — не позднее 343 г. до н. э., хотя, может быть, и значительно раньше; но, по крайней мере, сейчас мы с точностью до полувека установили время появления самой первой династии Майна.

Их боги вернули их в целости и сохранности на землю города Карнаву. Атхтар дал понять, что он доволен их приношениями, и два чиновника-кабира из Маан-Мусрана отдали свои товары и деловую документацию под защиту богов и царя. И снова Аммисадик предпринял такое же путешествие и спокойно возвратился. И опять два кабира помогли в строительстве городской стены; они также построили себе дома и города и выкопали колодцы и свой собственный личный водоем.

Следуя обычаю, Абияда Ятхи в конце своего царствования стал править вместе со своим сыном Вакахилом Риямом. Саад, спутник Аммисадика в его путешествиях, дважды занимал должность кабира в Маан-Мусране. Когда цари и совет Майна на Большом совете доверили ему собирать взносы, предназначенные для богов, покровителей племен и царей, он и его сын Хавфатхат на свои средства построили коридор и посвятили его Атхтару дху Кабдиму. Два царя сами освятили коридор, когда построили свой дворец Ягур в городе Ятхиле.

Если известная авантюра произошла в последний год независимости Египта, то к этому времени Александр уже совершал вторжение в Персию. Вероятнее всего, до его прихода мы должны распределить оставшихся монархов, место которых в династии установлено точной генеалогией. В свое время Вакахил стал править один, затем вместе со своим сыном Хуфнсадиком; Хуфнсадик также правил один, а затем вместе с Ильяфой Яфушем, одиночное правление которого завершает нашу связную историю. Можно установить царей более позднего периода этой династии, но Египет, который посетили их купцы, находился под властью Птолеемеев.

Глава 31 НАУКА ИСТИННАЯ И ЛОЖНАЯ

Сократ, Платон и восточные науки

Сократ изучал Архелая, был учеником Анаксагора и в молодые годы демонстрировал глубокий интерес к астрономии и физике. Это тот самый Сократ, которого в 423 г. до н. э. пародировал Аристофан в известной сцене, с которой начинается комедия «Облака». Даже после отречения Мелетос смог обвинить великого философа в неверии в богов предков и осудил на смерть. По утверждению Мелетоса, он изучал то, что находится в воздухе и под землей, — Демокрит уже написал «О заточенных в Гадесе» — и говорит, что солнце — это камень, а луна — земля. Говоря так, он напоминает книги Анаксагора, полные таких же высказываний.

В последнюю очередь мы должны сожалеть, что Сократ совершенно изменил свою позицию в преклонные годы, так как иначе европейская мысль была бы неизмеримо беднее. Однако в отношении науки результат был катастрофическим. До того момента ионийские философы и их последователи были явно научны в своих интересах, если и не всегда в методах. Теперь же Сократ решительно бросил вызов всей научной точке зрения и инициировал период конфликта — на этот раз не между наукой и богословием, а между наукой и философией.