История Персидской империи

Принятие Аттиса (в древнегреческой мифологии юноша необычайной красоты родом из Фригии. — Пер.) и его возлюбленной — фригийской Матери богов Кибелы тоже произошло давно. Уже в VI в. до н. э. Гиппонакс из Эфеса упоминает ее как Кибелис. Вскоре после большой Персидской войны появился государственный культ Матери в Афинах, так как оракул Аполлона попросил их жителей унять ее гнев, и они построили рядом с Агорой Metroon. Внутри была поставлена ее статуя работы Агоракита, ученика Фейдия, которая изображала ее сидящей на троне со львами у ног с тимпаном (музыкальный инструмент, напоминающий бубен. — Пер.) в руках; ее также можно увидеть на барельефах того времени.

Пиндар посвятил ей — под именем Диндимены — храм; ее трон и статуя из пентеликского мрамора были изваяны фиванцами Аристомедом и Сократом. Павсаний, автор греческого путеводителя, увидел ее святилище неподалеку от развалин дома Пиндара. Еврипид связывает ритуалы вакханалий с оргиями в честь Великой матери Кибелы; за ним, очевидно, последовал Диоген из Афин в своей «Семеле», когда упоминает Кибелу, Фригию, Лидию, Тмола, Галис, Бактрию и персидский закон. В начале IV в. до н. э. в Олимпии существовал Metroon. Теопомп (греческий историк. — Пер.) в Capelides пишет: «Я также заботливо отношусь к твоему Аттису». Однако, когда жрец Кибелы потребовал подаяния, Антисфен ответил: «Я не помогаю Матери богов, которой должны помогать сами боги!» Услышав насмешку в адрес своей матери-фракийки, тот же Антисфен парировал: «Даже Мать богов родом с горы Ида». Антифан в Metragyrtes показал просящего милостыню жреца Кибелы, через которого один из героев купил притирание от самой богини.

Вместе с Аттисом и Кибелой появились Сабаций и фригийские жрецы. В своей пьесе «Часы» Аристофан привлек к суду фригийского флейтиста Сабация и других чужеземных богов и изгнал их из Афин. Сосифей поместил сцену из своей «Дафны» или «Литиерса» в Келенах, древнем городе Мидаса. Уже Сафо воспевала Лина (в древнегреческой мифологии имя нескольких персонажей, близких по характеру. — Пер.) и Адониса.

Амон пришел несколько позже через греков Ливии. Возведя хвалу этому богу через его ливийских покровителей — амонийцев, Пиндар посвятил ему храм в европейских Фивах, в котором стояла его статуя работы Каламиса. Еврипид знал, что засушливые края, где обитал Амон, жаждут дождя. Аристофан, на этот раз не зубоскаля, ставит своего оракула на второе место только после Дельфийского оракула. Когда Афины послали к Амону официальную делегацию, а Гелланик написал путеводитель «Анабас» к его святилищу, спартанец Лисандр последовал его примеру и тоже посетил оракула. Нападки на Амона заметно отсутствуют у комедиографов.

Это тем более удивительно, потому что комедиографы были явно враждебно настроены по отношению к культам, привезенным с Востока. Аристофан обвинил женщин в том, что они принимают чужеземные культы, в то время как в «Тельмессцах» высмеиваются суеверия, которыми были печально известны его оракулы. К 355 г. до н. э. Исократ показывает контраст между великолепием празднеств в честь чужих богов и пренебрежением национальными божествами.

Ослабление зороастризма

Дарий I вырос под влиянием Зороастра. Видимо, надписи на его гробнице являются цитатами из Гаты, и другие вещи, им написанные, показывают явные признаки мышления и языка Зороастра. Также ясно, что Дарий не всегда следовал учению своего учителя; вполне возможно, что он по-настоящему не понимал их. Он и его преемники не только призывали чужеземных богов по имени — на их родине это могло быть просто вопросом правил, — но и в официальных надписях не говорилось об Ахурамазде как единственном боге. Он скорее был «величайшим из богов», и рядом с ним они призывали «других существующих богов».

Запрещенный Зороастром Митра продолжал пользоваться народной любовью. Во время правления каждого монарха и на большинстве языков империи мы находим имена собственные, которые доказывают, что многие отцы отдавали своих сыновей под защиту древнего языческого бога солнца. Мы уже упоминали о ссылках на то, что этому богу поклонялись. Ко времени правления Артаксеркса I Митра официально уже стоит на следующем после самого Ахурамазды месте. Гимн Митре, сочиненный во времена языческого невежества, сохранился и теперь возродился, хоть и на диалекте, на котором не говорил пророк. Измененный еще раз в парфянские времена, он сохранился в своей более поздней форме и применяется в современных персидских обрядах.

Артаксеркс II был особенно предан Анахите, «Безупречной», которую обычно греки отождествляли с Артемидой. Он первым из персидских царей стал устанавливать ей статуи в Вавилоне, Сузах, Экбатане, Парсе, Бактре, Дамаске и Сардах. Такая статуя, очевидно, стоит за описанием богини в Яштах, воспетой в ее честь.