История Персидской империи

Вверх по ступеням в радостном предвкушении близкого пира по одному или по двое идут знатные люди — их семьдесят шесть с каждой стороны обеих лестниц. Справа от нас, когда мы поднимаемся по восточной лестнице, изображены аристократы в высоких рифленых шапках и длинных одеяниях, которые более детально изображены на Бессмертных; те, что слева, одеты в высокие круглые шапки, иногда слегка сдвинутые на лоб, с клапаном, закрывающим шею. Плотно облегающая тело туника спускается до колен и удерживается на талии завязанным кушаком, не очень узкие штаны и остроносые башмаки завершают костюм. У некоторых одеяние с каймой доходит до лодыжек, а пустые рукава свисают по бокам; это почетное одеяние, так как длинная одежда на мужчинах другой группы не имеет рукавов. На некоторых также надеты широкие или узкие крученые металлические ожерелья — еще одно почетное отличие. В основном изображенные люди безоружны, хотя у некоторых имеется налучник; к этому у некоторых добавлен короткий меч, или есть лишь он один.

У нашего художника острый глаз и испорченное или несколько грубоватое чувство юмора. Некоторые придворные явно позируют, других он застал в совершенно неформальных позах. Одетые в почетные одеяния чопорно идут вперед, подняв одну руку. Чиновники более старшего возраста поднимаются по лестнице, поставив одну ногу на следующую ступень и положив руку на колено, чтобы помочь себе взобраться. Некоторые хлопают по руке или плечу впереди идущего человека, приглашая его остановиться и перекинуться парой слов, другим такого приглашения не требуется. Некоторые резко толкаются в раздражении, другие более неторопливы и позируют обернувшись. У одного левая рука лежит на грубом налучнике, чтобы он не болтался; еще один оказывает такую же услугу для своего товарища, идущего впереди. Какой-то приезжий схватил за руку идущего позади него друга. Идущие люди время от времени смущенно касаются своих бород, чтобы убедиться в том, что завивка по-прежнему крепко держится на них; менее деликатно еще один мужчина дергает за бороду своего приятеля. Все изображенные несут цветы, как и полагается во время празднования Нового года. В то время как некоторые крепко и неловко их сжимают, другие с удовольствием нюхают их. Один человек несет огромное яблоко, его товарищ за углом резко обернулся, чтобы увидеть редкое лакомство.

Все это смело и забавно — такое остается общее впечатление от изображенного; более внимательное изучение показывает, насколько грубое исполнение. Стремясь заполнить неровные места, художник прибегнул к любопытному приему. Под балдахином, который увенчивает каждый блок, стоит группа людей, имеющих головы больше обычного размера; они построены в прямую линию, а их шапки касаются балдахина; так как ступени поднимаются наверх, эти люди разного роста, а их тела часто оказываются искривленными. Первые три группы состоят из четырех фигур каждая: высокого чиновника в длинном почетном одеянии, второго человека в тунике, который должен был быть такого же роста, но он поднимает ногу на следующую ступеньку, и его левое бедро оказывается короче; третий в этой группе явно карлик, который оборачивается назад через плечо и наступает на ногу четвертого, тоже карлика, почти скрывая его идущую вперед фигуру. В трех группах, которые следуют за этой, длинное одеяние надето на второй фигуре. Последние четыре группы людей на лестнице варьируют по количеству человек в них от трех до четырех, хотя начиная с четвертой группы уже нет двойных профилей, а ритмичность достигается чередованием карабкающихся и шагающих фигур. Из угла лестничной площадки придворный в витом ожерелье оглядывается назад на поднимающихся чиновников. С этого момента уже нет проблемы с фигурами, отличающимися по росту, из-за ступенек; теперь в группах по пять человек, третья фигура в них одета в длинное платье, две последние — сдвоенные.

При близком рассмотрении смелость замысла в резком контрасте с незавершенностью становится даже еще очевиднее. Помимо искажения ноги, бедра и плеча, мы замечаем отсутствие запястья, руку, соединяющуюся с кистью другой руки без всякого перехода, неумение дифференцировать большой палец, процарапанные костяшки пальцев руки — и никакой попытки дальше как-то дорисовать кисть целиком, уродство бороды и усов со схематичным изображением их кудряшек и руки, просматривающиеся через драпировку. Складки длинных одежд ниспадают вдоль рук, вниз от центра юбок расходятся дополнительные круглые складки, а кожаные башмаки обвязаны шнурками вокруг лодыжек. Стебли цветов ни разу правильно не соединяются с чашечкой цветка, которая представлена как простой круг или даже квадрат, иногда заполненный штрихами. Персидские скульпторы еще не нормировали рисунок и пространственную ориентацию. Техническое совершенство превосходного «классического» искусства было еще в будущем. По крайней мере, нет намека на застой, который предстояло пережить скульптуре Ахеменидов.