История Персидской империи

Пока их приглашали обсуждать простые переводы древнеперсидских надписей на аккадский язык, ассириологи оставались равнодушными. Когда же появились тысячи табличек с клинописными текстами более поздних периодов, что-то нужно было делать с их толкованием и публикацией. Когда в самом разгаре была мода на греческие папирусы, египтологи были вынуждены изучать современные им папирусы, написанные демотическим письмом, и надписи, начертанные иероглифами. Историю Египта уже нельзя было подобающим образом закончить последней династией империи, оставив последующие века вплоть до Сансского периода для непрошеного приложения. Саисский период, как теперь стало понятно, был скорее началом новой эры, когда греки и египтяне впервые близко познакомились друг с другом. Это знакомство крепло на протяжении всей эпохи Ахеменидов, пока сюда не пришел Александр, чтобы принести эллинскую цивилизацию.

Новый период в возрождении Древнего Ближнего Востока начался, когда директор Института Востока Чикагского университета Джеймс Генри Брестед отправил археологическую партию с целью провести незначительные «расчистки» перед окончательным обнародованием хорошо известных построек на террасе Персеполя. Эти «расчистки» быстро превратились в обычные раскопки под руководством профессора Эрнста Херцфельда, а затем были успешно завершены доктором Эрихом Ф. Шмидтом. Результаты были впечатляющими и превосходили самые фантастические надежды. Мир затаил дыхание в изумлении, когда в земле были обнаружены и раскопаны 90 метров великолепных барельефов, которые по большей части оставались такими же нетронутыми, как и в тот день, когда они были вырезаны двадцать два века назад. Вслед за этим вскоре последовали и другие барельефы, почти равные по красоте уже найденным. Были раскопаны постройки, о самом существовании которых до этого момента никто и не догадывался. Среди них были казармы дворцовой стражи и сокровищница Дария и Ксеркса. Был обнаружен и восстановлен гарем этих монархов, и из него был сделан «дом раскопок»; посетители могли поспать в комнатах, где когда-то жили царицы и их прислужницы под бдительным присмотром евнухов.

Следы пожаров, возникших по приказу пьяного Александра, еще были видны на руинах, горящие балки оставили свои следы там, где упали. Его солдаты растащили из сокровищницы драгоценные металлы и разбили предметы искусства, которые не могли унести с собой. К счастью для нас, они оставили величайшее сокровище — статую, у которой, несмотря на варварское отсечение головы, рук и отдельных частей этими предполагаемыми носителями эллинской культуры, остался торс необыкновенно прекрасной женщины, изваянный греческим мастером в те годы, когда греческая скульптура была в самом расцвете.

Они также оставили тысячи табличек, на полную расшифровку которых должно уйти много лет. Надписи обычно сделаны на эламитском языке, хотя есть некоторые на арамейском, известны несколько на фригийском и одна на греческом. Все они имеют отношение к строительной деятельности Дария и Ксеркса, по приказу которых возводились эти самые постройки. Мы можем узнать имена рабочих и названия стран, из которых они прибыли, какую работу они делали, какую плату получали. Мы также узнаем о новорожденной дочери Дария, названной именем матери, уже известной нам, и о подарке, который она получила. В царской сокровищнице нашлись архивы Ксеркса, связанные с осуществлением повседневных управленческих процедур. Изображения Дария, Ксеркса и их высокопоставленных лиц на оттисках печатей обнаруживают новую, и во сне не снившуюся художественную школу. К данным, уже давно полученным благодаря барельефам, мы можем добавить много нового о жизни царя и знати. Из малозначительных археологических находок и табличек мы впервые получаем некоторое представление о жизни простых людей.