История Первой мировой войны

Легкость, с которой удалось сохранить в тайне переброску экспедиционных войск во Францию (основная их часть была доставлена между 12 и 17 августа), стала доказательством эффективности контрразведки, а в еще большей степени — близорукости немцев. Их разведывательная служба оказалась не в состоянии получить новости о британских экспедиционных войсках, пока не обнаружилось их фактическое наличие на фронте. Германское верховное командование не проявило озабоченности этим фактом. Когда Мольтке спросили, желает ли он, чтобы флот помешал переброске британских войск, он не выказал энтузиазма по поводу этой идеи, заявив, что «это будет просто великолепно, если армия на Западе смогла бы расправиться с 160 000 англичан так же, как и с прочими врагами». В своей педантичной приверженности принципу концентрации сил, и Генеральный штаб, и военно-морской штаб проигнорировали важность этого события. Каждый оставался в своем собственном узком мирке, не проявляя большого интереса к тому, что делал другой, и имея еще меньше желания сообщать другому собственные намерения.

Все мысли Генерального штаба были сосредоточены на идее решающего сражения и витали далеко от портов Ла-Манша, даже направление сюда незначительных сил имело целью прикрыть собственное продвижение, а не помешать передвижениям врага. Доминирующая же идея военно-морского штаба состояла в том, чтобы сохранять флот сконцентрированным в Северном море, в состоянии боевой готовности, но без специальной цели как-то повлиять на события. Его наступательные действия были ограничены отправкой нескольких подводных лодок в нерешительный рейд. Идея атаки английского побережья, кажется, вообще не рассматривалась — хотя это позволило бы немцам сковать значительную часть британской военной силы. Но при этом германский Генеральный штаб разрабатывал планы расшатывания Британии путем поддержки различных мятежей и восстаний. Считалось, что быстрая победа над основными силами противников на главном театре войны станет решением всех проблем; эта победа освобождала немецкое командование от размышления о более широких аспектах войны.

На русском фронте немецкий план кампании был более гибким, хуже разработан в деталях и хуже сформулирован. План этот, как и планы действий на Западе, с течением времени подвергся многим превратностям судьбы, менявшимся, как в калейдоскопе. Поддавались учету здесь только географические факторы, главным же неизвестным была предположительная скорость сосредоточения сил.

Российская Западная Польша представляла собой обширную, выдающуюся вперед территорию, с трех сторон охваченную германскими или австрийскими землями. На северном фланге Западной Польши находилась Восточная Пруссия и за ней Балтийское море. На южном фланге — австрийская область Галиция, подпираемая с юга Карпатскими горами; горы эти охраняли подступы к равнинам Венгрии. С запада примыкала Силезия.

Германские приграничные провинции обладали хорошей сетью стратегических железных дорог, тогда как Польша, как и Россия, обладала крайне бедной сетью сообщений. Поэтому на немецкой стороне имелось большое преимущество — возможность быстрого сосредоточения сил, чтобы парировать наступление русских. Но если бы германские армии в свою очередь перешли в наступление, то чем больше они проникали бы вглубь Польши или России, тем больше они теряли бы эти преимущества. Отсюда наиболее выгодной для них стратегией было заманить русских на позицию, удобную для контрудара, а не развивать самим широкое наступление. Единственным недостатком такой стратегии было то, что она давала русским время для сосредоточения своих сил и пуска в ход своей громоздкой и ржавой военной машины.

В этом пункте с самого начала возникло разногласие между Германией и Австрией. Обе соглашались, что задача их заключается в том, чтобы держать Россию начеку в течение шести недель, когда Германии удастся раздавить Францию и затем перебросить свои силы на восток. Только тогда она вместе с австрийцами сможет нанести русским решающий удар.

Разногласие главным образом касалось метода действий. Немцы в своем стремлении добиться быстрейшего разгрома Франции хотели оставить на востоке минимум сил, и только политический ущерб от оставления на произвол своей же земли помешал им эвакуировать Восточную Пруссию и развернуть свои армии по течению реки Вислы.

Но Австрия под влиянием Конрада Хетцендорфа, начальника австрийского Генерального штаба, хотела во что бы то ни стало немедленным наступлением окончательно сломить русскую военную машину. Поскольку такой образ действий обещал надежно сковать русских на время проведения кампании во Франции, Мольтке согласился на эту стратегию.