История Петербурга наизнанку. Заметки на полях городских летописей

Попробуйте в любой из крупных поисковых систем Интернета задать такое словосочетание: «900 дней и ночей». Результатом станут сотни тысяч ссылок на страницы, содержащие рассказы или упоминания о героической блокаде Ленинграда. Кажется, не только граждане России, но и иностранцы знают: эта осада, равных которой не было в мировой истории, длилась ровно 900 дней и ночей.

Именно эта цифра запечатлена на знаке «Жителю блокадного Ленинграда». То же в названии литературно-художественного и документального сборника, посвященного героической обороне Ленинграда: «Девятьсот дней». А вот слова советского поэта Николая Семеновича Тихонова в предисловии к альбому блокадных фотоснимков: «Весь мир знает бессмертный подвиг Ленинграда, совершенный им в годы Великой Отечественной войны, про битву, которая длилась девятьсот дней и кончилась разгромом фашистов под Ленинградом».

Можно привести еще множество примеров, когда скорбная и магическая цифра 900 употребляется в летописях блокады. Читаю Даниила Александровича Гранина, его статью об истоках знаменитой «Блокадной книги»: «Это была эпопея страданий человеческих. Это была история не девятисот дней подвига, а девятисот дней невыносимых мучений». Или вот вижу знаменитую надпись на доме № 14 по Невскому проспекту: «Граждане! При арт-обстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Под этой надписью находится мемориальная доска: «В память о героизме и мужестве ленинградцев в дни 900-дневной блокады города сохранена эта надпись».

Везде 900.

Магия и убедительность этой цифры такова, что современные авторы пускаются в рассуждения: «Даже само это число – круглое в математической терминологии – заставляет испытывать некий мистический трепет. Как странно и жутко – ни днем меньше, ни днем больше» (статья 2009 года – не петербургская, правда, а тверская, в еженедельнике «Афанасий-биржа»).

Но возьмем теперь на вооружение элементарную математику. История Великой Отечественной войны изучена хорошо и летопись ленинградской блокады тоже, а потому всякому грамотному человеку известны ее ключевые даты. Замкнулось вражеское кольцо вокруг Ленинграда 8 сентября 1941 года, когда вражеские войска вышли к Ладожскому озеру, захватив Шлиссельбург. Прорыв блокады случился 18 января 1943 года, когда на окраине Рабочего поселка №1 встретились воины Ленинградского и Волховского фронтов. Полное освобождение Ленинграда от блокады состоялось 27 января 1944 года, и этот день вписан в память каждого жителя города как один из главных наших исторических праздников. Наравне с Днем Победы. Это наш, ленинградский День Победы.

А теперь займемся несложными подсчетами. Остаток 1941 года с момента начала блокады до 31 декабря – это ровным счетом 115 дней. Годы 1942-й и 1943-й, оба не високосные, учитываем целиком: 730 дней. В 1944 году блокадных дней было только 27. Осталось просуммировать: 115 + 730 + 27 = 872.

Еще раз прописью: восемьсот семьдесят два, с учетом первого и последнего блокадных дней. И ни днем больше.

Вот такой подсчет. Это значит, что общеизвестное число «900» больше реальной ленинградской блокады на целых 28 дней – считай, на месяц. Не самый удачный подарок людям, спасшим свой город от вражеского нашествия.

Отчего же некруглое число «872» уступило место круглому «900»?

Логика решения, думается, ясна из самого вопроса. Это логика пропагандиста, которому легче и эффектнее оперировать круглыми числами. Запомнить «900» куда проще, чем «872», да и звучит такое число внушительней.

Кому пришло в голову такое решение? А вот на этот вопрос ответить сложнее: документальных свидетельств на сей счет не сохранилось. Но предложение высказать можно.

Начну с того, что всего через несколько дней после снятия блокады, 3 февраля 1944 года, великий блокадный поэт Ольга Федоровна Берггольц написала посвященную этому торжеству статью «В Ленинграде тихо», где говорилось: «Быть может, только теперь, когда в городе стало тихо, начинаем мы понимать, какой жизнью жили мы все эти тридцать месяцев».

Тридцать месяцев – подсчет столь же округленный, сколь и 900 дней, блокадных месяцев было примерно двадцать девять. Но именно от тридцати месяцев – всего один шаг до девятисот дней, и совершается он простым умножением тридцати на тридцать. И уже в апреле 1944 года Ольга Берггольц писала в стихотворении «Второй разговор с соседкой»:

…Тихо-тихо. Небо золотое.
В этой долгожданной тишине
Мы пройдем по Невскому с тобою,
По былой «опасной стороне».
Как истерзаны повсюду стены!
Бельма в каждом выбитом окне.
Это мы тут прожили без смены
Целых девятьсот ночей и дней…