История Петербурга в преданиях и легендах

По другой легенде, Пётр на месте разрушенного Ниеншанца посадил четыре мачтовых дерева, «в знак выхода России к четырем морям».

В геральдической символике современных ингерманландцев, ведущих своё происхождение от древнего народа, населявшего Ижорский край, преобладают три цвета: жёлтый – цвет хлебного поля, означающий изобилие; голубой – цвет воды: Невы, озер; и, наконец, красный цвет, символизирующий власть. По преданию, весьма популярному среди современных коренных жителей Всеволожского района и Карельского перешейка, крепостные стены Ниеншанца были красного цвета.

Как помнит читатель, 1 мая 1703 года Ниеншанц пал. Великодушно позволив шведскому гарнизону, сохраняя боевые порядки, с оружием и знаменами покинуть город, Пётр превратил стены крепости в руины. По некоторым сведениям, это был первый строительный материал для Петербурга. Хотя есть и другие легенды. По одной из них, Меншиков предложил использовать для строительства Петербурга брёвна погибших в огне войны домов ближайших слобод. Но и от этого Пётр отказался, приказав для строительства рубить лес. Он хотел, чтобы новый город начинался с чистого листа.

До основания города оставалось пятнадцать дней.

Основание Санкт-Петербурга

СТРОГО ГОВОРЯ, ТОТ ОФИЦИАЛЬНО признанный факт, что Петербург был основан 16 мая 1703 года, является не более чем легендой. На самом деле речь шла только о закладке крепости, и нет никаких доказательств, что одновременно с крепостью предполагалось строительство какого-либо поселения. Нет, как утверждают ученые, и никакого царского указа об основании нового города.

В своей книге «Время Петра Великого», изданной к 200-летию Петербурга, С. Князьков приводит предание о том, что мысль построить после падения Ниеншанца крепость в отвоеванном крае подал Петру его ближайший сподвижник, граф Фёдор Алексеевич Головин – генерал, отвечавший за внешнюю политику России. По мнению Головина, мощная крепость с корабельной гаванью при ней должна была прервать сообщение между Финляндией и Лифляндией, разъединив шведские войска. К тому же, устроив в крепости склады армейских припасов и сосредоточив в её стенах большие воинские силы, можно было бы направлять их отсюда в обе стороны – на запад и на север – против шведов.

Возможно, именно тогда в походном журнале Петра появилась запись о непригодности для этой цели бывшего Ниеншанца. Выбор пал на расположенный почти у самого залива остров Енисаари, что в переводе с финского языка на русский означает «Заячий остров». Правда, русские легенды утверждают, что это название родилось при Петре I от зайца, которого царь будто бы первым увидел на острове, едва ступил на него. Позже появилась другая легенда о зайце. Якобы однажды Петр, недовольный ходом строительства Петропавловской крепости, разгневался на плотников и прибыл на остров, чтобы примерно их наказать. Но как только ступил на остров, навстречу ему выбежал заяц и стал тереться о ботфорт царского сапога. Пётр рассмеялся, поднял зайца на руки, сказал, что возьмёт его во дворец для царевны, а плотников простил. К 300-летию Петербурга этому легендарному зайцу поставили памятник. Маленький зайчишка пристроился на деревянной свае Иоанновского моста. Автор памятника – скульптор Владимир Петровичев. Но вернемся в начало XVIII века.

Памятник Зайчику

Очертания Заячьего острова поразительно напоминали очертания боевого судна, рассекающего водную гладь. Остальное дорисовывало воображение. Согласно местным преданиям, ещё в XVII веке этим островом владел некий швед, который превратил его в место для увеселений. Остров так и назвали Люстгольм – Веселый. Но природа, если верить легендам, распорядилась иначе. Во время одного из наводнений всё, что было построено на острове, смыло. С тех пор остров прозвали Чёртовым, и он пребывал в полном запустении. Однако в самом конце XVII века сюда вновь стали наезжать шведские офицеры. Они прибывали на лодках и устраивали пирушки на грубо сколоченных столах, ножками которым служили сосновые пеньки. Согласно преданиям, впервые прибыв на этот остров, Пётр устроил совет именно за этими столами. «Быть крепости здесь», – будто бы сказал царь, и в это время, согласно другой легенде, над островом стал парить орел.

Петр утвердил выбор места для крепости и уехал – скорее всего, на Олонецкую верфь.

Итак, при закладке крепости Пётр отсутствовал. Во всяком случае, так считают некоторые историки. Правда, другие исследователи утверждают обратное. Они выстраивают сложную цепочку доказательств в пользу личного присутствия Петра при основании Петербурга. История эта довольно путаная, но, так или иначе, фольклор без тени сомнения приписывает акт торжественной закладки крепости 16 мая 1703 года лично Петру I. Вот как об этом рассказывает уже цитированный нами апокриф «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга».