История Петра I

Петр послал в чужие края на казенный счет не только дворян, но и купеческих детей, предписав каждому являться к нему для принятия нужного наставления. Мещанам указал он учиться в Голландии каменному мастерству, жжению кирпичей etc. Дворянам приказал в Амстердаме, Лондоне, Бресте, Тулоне etc. обучаться астрономии, военной архитектуре etc. Своим послам и резидентам подтвердил он о найме и высылке в Россию ученых иностранцев, обещая им различные выгоды и свое покровительство. Русским начальникам предписал принимать их и содержать. Возвращающихся из чужих краев молодых людей сам он экзаменовал. Оказавшим успехи раздавал места, определял их в разные должности. Тех же, которые по тупости понятия или от лености ничему не выучились, отдавал он в распоряжение своему шуту Педриеллу (Pedrillo?), который определял их в конюхи, в истопники, несмотря на их породу.

Кстати о фейерверках. Голиков приводит слова Петра к прусскому министру барону Мардфельду: «Я жгу фейерверки, чтоб приучить народ мой к военному огню» (шутка, из которой Голиков выводит глубокие заключения).

Петр указал, чтоб женщины и девицы имели в обращении с мужчинами полную свободу, ходили бы на свадьбы, пиршества и проч., не закрываясь. Он учредил при дворе и у бояр столы, балы, ассамблеи etc., повелел быть в Москве театральным представлениям, на коих и сам всегда присутствовал.

Жениху и невесте прежде брака повелено иметь свидания и запрещены браки по неволе (о театре и о Потешном дворце см. любопытное примечание в Голикове. Ч. II – 11–12).

Наместники имели почти неограниченную власть, определяя от себя областных правителей и царским именем реша все дела. Правители налагали и собирали подати по своей воле etc.; на сих правителей приносить жалобы должно было в канцелярии наместников, пребывающих обыкновенно в Москве, что и было всегда напрасно. Государь <ограничил> такую власть, предоставя себе право избирать судей и других правителей. Для сборов податей учредил особое присутствие (?), сборы возложил на бургомистров, избираемых градским обществом, etc.

Петр признавал себе начальников по чину и писал к Апраксину (27 июля 1700): «При сем посылаю к вашей милости «Рассуждение о кораблях», которое мы по указу вашему чинили на Воронеже», а подписывает: Питер Адмиралтец-верфа бас.

Крымский хан старался всеми силами воспрепятствовать миру между Россией и Турцией. Он писал к султану, что Петр, ниспровергая древние обычаи и самую веру своего народа, учреждает все на немецкий образец, заводит новое многочисленное войско, строит флот и крепости на Днепре и на других реках, что, ежели султан не закончит мира, то сей опасный нововводитель непременно погибнет от своих подданных, в удостоверение ж слов сих просил он, чтоб прислан был верный человек. В самом деле, посланный от султана донес о строении флота и крепостей. Вследствие сего верховный визирь был свержен, и султан под влиянием Швеции готов уже был объявить войну. Однако же наш посланник Возницын, подкрепленный английским и голландским, успел заключить тридцатилетний мир 3 июня 1700, по коему Азов со старыми и новыми городками оставлен за Россиею, а новые крепости, взятые от Порты, положено разорить, а землю возвратить Порте с тем, чтоб уже никому не иметь на ней ни жительства, ни укреплений. Петр торжественно праздновал заключение сего мира 18 августа.

19-го августа Петр повелел шведскому резиденту Книпер-Крону через месяц выехать из Москвы, а кн. Хилкову объявить войну с объяснением причин оной и выехать в Россию. Объявив о том же во всех европейских странах через своих резидентов, Петр, однако, присовокуплял, что он готов утвердить мир, если: 1) шведский двор даст ему удовлетворение за обиды, нанесенные посольству и Возницыну, 2) если изо всех земель и городов, неправедно захваченных Швецией, король уступит ему одну Нарву (за что обещал он и удовлетворение), 3) если король удовлетворит союзников в праведных их требованиях.

Карл вспыхнул. Кн. Хилков был задержан, все служители от него отлучены, серебряная посуда отдана на монетный двор, секретарь посольства и все русские служители арестованы. То же воспоследовало со всеми русскими купцами, с их приказчиками и работниками (несколько сот человек). Имения их конфискованы, и сами они, лишенные способов к пропитанию, были употреблены в тяжкие работы. Все почти умерли в темницах и в нищете. В объявлении о войне Карл называл царя вероломным неприятелем etc.

Петр был столь же озлоблен; и когда английский и голландский министры вздумали было от войны его удерживать, то он, в ярости выхватив шпагу (см. Катифорос), клялся не вложить оной в ножны, пока не отомстит Карлу за себя и за союзников. Если же их державы вздумают ему препятствовать, то он клялся пресечь с ними всякое сообщение и обещался удержать у себя (в подражание Карлу) имения их подданных, находящихся в России.