История Петра Великого

В указе от 15 апреля 1721 года государь, признавая всю безнравственность продажи врознь крестьян говорит следующее: «Обычай был в России, который и ныне есть, что крестьян, и деловых, и дворовых людей мелкое шляхетство продает врознь, кто похочет купить, как скотов, чего во всем свете не водится, а наипаче от семей, от отца или от матери, дочь и сына помещик продает, отчего не малый вопль бывает, и его царское величество указал оную продажу людям пресечь». Но правительство сомневалось в возможности проведения этой меры, и потому, тотчас после приказания «пресечь оную продажу», оговаривается: «А ежели невозможно того будет вовсе пресечь, то бы хотя по нужде и продавать целыми фамилиями или семьями, а не порознь». Очевидно, все это было лишь предположением, а не действительным распоряжением, ибо в заключение сказано: «И о том бы при сочинении нынешнего уложения изъяснить, как высокоправительствующие господа сенаторы заблагорассудят»[865].

По рассказу одного современника-иностранца, кто-то советовал Петру освободить крестьян, но царь заметил, что таким народом можно управлять лишь с крайней строгостью[866]. Из сочинения современника Петра Посошкова мы знаем, что «крестьянин села Покровского» всецело разделял в этом отношении воззрения государя.

Зато Петр в совсем ином отношении оказал существенную пользу земледелию в Россию – постройкой каналов. Мы видели, что уже в 1698 году в проекте Френсиса Ли говорилось о возможности подобного «усовершенствования природы». Уже до этого начались работы для прорытия канала, соединявшего Волгу с Доном. Сначала англичанин Бэли, затем немец Бракель, наконец, известный Джон Перри руководили этой работой, обращавшей на себя внимание Западной Европы. Между бумагами Лейбница был найден подробный план местности между Иловлею и Камышенкою, притоками Волги и Дона. Однако эти работы не повели к желанной цели, и сооружение этого канала не состоялось.

После заложения Петербурга явилось желание соединить эту новую гавань водными путями с разными областями России. Самолично Петр участвовал в топографических исследованиях близ Вышнего Волочка для постройки известного канала, которая была окончена в 1711 году. При этом отличился особенною деятельностью Михаил Сердюков.

Еще в двадцатых годах нашего века старый крестьянин, которому было 120 лет от роду, помнил, что сам видел Петра и Сердюкова при занятии делом постройки этого канала[867]. Из писем Меньшикова к царю от 1717 года мы узнаем, как зорко Петр следил за этими работами[868]. К концу своей жизни Петр особенно интересовался Ладожским каналом, над постройкой которого трудился Миних. В подробной записке, представленной сенату, Петр объяснял великую пользу дела[869].

Собственноручно он принимал участие при начале постройки канала, довольно часто приезжал для наблюдения за успешным ходом работы[870]. Сын Миниха в своих записках подробно рассказывает о радости Петра, когда он после удачного окончания одной части канала объехал ее. Обняв Миниха и поблагодарив его за радение, Петр по возвращении в Петербург сказал императрице: «Я был болен, но работа Миниха сделала меня здоровым; я надеюсь со временем вместе с ним ехать водою из Петербурга и в Головинском саду при реке Яузе в Москве стать»[871].

Если принять в соображение, что постройка каналов в некоторых государствах состоялась лишь довольно поздно, что, например, известный Canal du midi во Франции относился к эпохе кардинала Мазарини, что в Англии даже еще около половины XVIII века при постройке каналов приходилось бороться с предрассудками, потому что были люди, считавшие такое стремление к «усовершенствованию природы» грешным, то нельзя не признать, что Петр сумел извлечь пользу из своих заграничных путешествий, доставивших ему – особенно в Голландии – возможность составить себе точное понятие о пользе и значении подобных средств сообщения для народного хозяйства.

Глава III. Церковь

Петр, ни в чем не изменяя догматов церкви, подвергнул коренной перемене духовную администрацию, отношение государства к церкви. Уже в 1700 году, как мы видели, происходит фактическая отмена патриаршего достоинства; к 1721 году относится учреждение Синода. «Блюститель патриаршего престола» Стефан Яворский находился во многих отношениях в полной зависимости от светской власти; его положение не может быть сравнено с местом, занимаемым прежними патриархами. «Монастырским Приказом», которому было поручено управление духовными делами, заведовали главным образом светские сановники[872].

Петр не занимался изучением богословских вопросов. Некоторые отзывы его свидетельствуют об известной доле рационализма в его воззрениях, о терпимости, о либерализме в делах религиозных. Особенно ненавидел он ханжество и был завзятым противником средневековых, византийских воззрений, господствовавших в народе. Монашеский аскетизм ему казался чудовищным, болезненным и достойным резкого порицания явлением.