История Петра Великого

Окончание дела совершенно походило на печальный исход стрелецкого бунта 1698 года. Участники бунта были перехвачены и отправлены в Москву: здесь их колесовано, казнено и умерло во время продолжительного розыска 365 человек. Очевидно, правительство, повторяя допросы и пытки, надеялось открыть какую-нибудь связь между астраханским бунтом и каким-либо революционным элементом в центре государства. Шереметев вступил в Астрахань 12 марта 1706 года; два года позже — 8 февраля 1708 года — происходили последние казни: 70 человек были обезглавлены, пять колесованы, 45 повешены; до этого, между прочим, по свидетельству Плейера, 28 ноября 1707 года были казнены 30 человек обезглавлением, 60 человек — повешением. Во все время до окончательной победы, одержанной над мятежниками, Петр сильно беспокоился. Известие об успешных действиях чрезвычайно обрадовало царя. Он писал Шереметеву: «Письма ваши принял, и за неизреченную Божию милость Господа Бога благодарили с изрядным триумфом, которой викторией над сими проклятыми воры вам, яко виновным оной виктории, поздравляем; за который ваш труд Господь Бог вам заплатит, и мы не оставим». А Меньшикову: «Min Bruder! Я не могу оставить вам без объявления, каким образом проклятые астраханцы, после присылки повинные, наглости делали. Бог чудно смирил их: ибо вяще 10 000 человек было, наших же около трех, а так их побили, что Земляной город приступом взяли» и проч. [439]

В 1707 году явилась новая забота — бунт инородцев. Уже с 1705 года между башкирами обнаружилось сильное волнение. Движение приняло большие размеры вскоре после победы над астраханцами. Приходилось отправлять против них войска и сражаться с ними. Не без труда удалось справиться с «башкирским воровством» при помощи оставшихся верными правительству калмыков. И в башкирском бунте, как и в астраханском, важнейшими причинами раздражения были злоупотребления представителей власти [440].

Население по рекам Бузулуку, Медведице, Битюгу, Хопру, Донцу состояло почти исключительно из беглецов. Верховые казачьи городки не могли нравиться правительству, жители их весьма часто были готовы восставать вооруженной рукой против власти. Чем строже к ним относился царь, тем опаснее становились эти противогосударственные элементы на юго-восточной окраине. На донских казаков и в продолжение всего XVII века была плохая надежда. Всегда они отличались своевольностью, некоторой независимостью, иногда буйством. При Петре усиление центральной власти, перемена в отношениях ее к казацким порядкам в духе преобразования, чрезмерная строгость государства, солидарность казацкого элемента со стрельцами, лишенными льгот и отправленных именно в крайние пределы государства могли повести легко к повторению явлений времен Стеньки Разина. Петр требовал то выдачи беглых крестьян, то разных мер для усиления контроля над казацким населением, то более точного исполнения царских указов вообще. Немудрено, что люди на Дону, и прежде иногда склонные к союзу с татарами, турками и Персией, мечтали о бунте и измене. Мы упомянули выше, что Плейер из уст одного казака узнал о готовности его товарищей отложиться от Московского государства и отдаться в подданство султана.

При таком настроении умов на Дону и его притоках неучастие жителей этих мест в астраханском бунте могло считаться особенным счастьем. За это неучастие царь, незадолго до того обращавшийся к казакам со строгими указами о выдаче беглых крестьян и об уничтожении казацких городков, «поселенных не по указу», наградил казаков новыми и драгоценными войсковыми клейнотами и знаменами. В то же самое время, однако, повторялись прежние требования: свесть городки, построенные после Азовских походов не по указу, переписать всех жильцов, выслать новопришлых людей в те места, откуда кто пришел.

Не только эти указы не были приведены в исполнение, но бегство крестьян принимало именно в это время все большие размеры. Бежали не одни крестьяне, но и работники с публичных работ, забравши деньги вперед, солдаты и стрельцы из Азова, множество драгунов из армии Шереметева, когда он шел из Астрахани в Киев.