История Петра Великого

Петр не занимался изучением богословских вопросов. Некоторые отзывы его свидетельствуют об известной доле рационализма в его воззрениях, о терпимости, о либерализме в делах религиозных. Особенно ненавидел он ханжество и был завзятым противником средневековых, византийских воззрений, господствовавших в народе. Монашеский аскетизм ему казался чудовищным, болезненным и достойным резкого порицания явлением. В указе Петра о монастырях (1723 года) сказано: «Когда некоторые греческие императоры, покинув свое звание, ханжить начали и паче их жены, тогда некоторые плуты к оным подошли и монастыри уже в самых городах строить испросили и денежные помощи требовали: еще же горше, яко не трудитися, но трудами других туне питатися восхотеть, к чему императоры весьма склонны явились и великую часть погибели самим себе и народу стяжали, на одном канале от Черного моря даже до Царьгорода на 30 верстах с 300 монастырей было и так, как от прочего неосмотрения, так и от сего в такое бедство пришли; когда турки осадили Царь-город, ниже 6 000 человек воинов сыскать могли. Сия гангрена и у нас зело было распространяться начала под защищением единовластников церковных; но еще Господь Бог прежних владетелей так благодати своей не лишил, как греческих, которые (т.е. русские) в умеренности оных держали. Могут ли у нас монахи имя свое делом исполнить? Но сего весьма климат северные нашел страны не допускает и без трудов своих или чужих весма пропитатися не могут» и проч. Немного позже в указе 1724 года сказано: «Большая часть монахов тунеядцы суть и, понеже корень всему злу праздность, то сколько забобонов (суеверий), расколов и возмутителей произошло, всем ведомо есть… большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть» и т.д. [873]

В преувеличенной обрядности, схоластических мелочах и догматических тонкостях Петр видел опасность лицемерия и ханжества. Будучи непримиримым врагом внешнего благочестия и фарисейства, замечая в народе сильное развитие этого порока, Петр мечтал о средствах искоренить это зло. Его занимала мысль составить такую книгу, в которой с обличением лицемерия предлагалось бы наставление о правильном благочестии. При составлении программы такого сочинения Петр удивился тому, что между десятью заповедями нет заповеди, запрещающей лицемерие, и старался в довольно подробном изложении доказать, что лицемерие содержит в себе грехи против всех заповедей.

Весьма строго Петр преследовал и наказывал виновников ложных чудес; далее он останавливал учреждение лишних церквей и часовен. Особенно же строго он требовал беспрекословной преданности духовных лиц светской власти [874].

В новейшее время сделалось известным, что Петр при составлении «Духового Регламента» принимал самое деятельное участие. Редакция этого важного памятника, быть может, должна считаться еще более трудом Петра, нежели трудом Феофана Прокоповича. Тут, между прочим, сказано: «Дурно многие говорят, что наука порождает ереси: наши русские раскольники не от грубости ли и невежества так жестоко беснуются? И если посмотреть на мимошедшие века через историю, как через зрительную трубу, то увидим все худшее в темных, а не в светлых учением временах». При замене патриаршества коллегиальным управлением, т.е. Синодом, излагалось превосходство нового учреждения следующим образом: «От соборного правления нельзя опасаться отечеству мятежей и смущения, какие могут произойти, когда в челе церковного управления находится один человек: простой народ не знает, как различается власть духовная от самодержавной, и, удивленный славой и честью верховного пастыря церкви, помышляет, что этот правитель есть второй государь, самодержцу равносильный, или еще и больше его, и что духовный чин есть другое лучшее государство, и если случится между патриархом и царем какое-нибудь разногласие, то скорее пристанут к стороне первого, мечтая, что поборают по самом Боге».

Таким воззрением на отношение светской власти к духовной обусловливалась несколько скромная роль последней. Понятно, что Петр был очень доволен деятельностью Феофана Прокоповича, во всем поддерживавшего и отстаивавшего взгляды государя.

Замечательнейшие духовные лица эпохи Петра — Димитрий Ростовский, Стефан Яворский и Феофан Прокопович — были малороссийского происхождения. В Киеве было заметно некоторое влияние западноевропейского духовного просвещения; здесь духовные лица являлись представителями научной эрудиции; между ними встречались стихотворцы и писатели.

ГЛАВА IV Просвещение