История пятого мора (СИ)

— Да, обычно действуют тоньше. Если бы, скажем, ты заплатила Воронам за то, чтобы оказаться на троне, достаточно было бы отравить…

— У меня нет прав на престол.

— Это такие мелочи, — махнул рукой Зевран. — Находишь какого-нибудь бастарда, женишь на себе, вот тебе и права. Потом его, кстати, тоже можно убрать, чтоб не мешался.

Элисса оборвала нить, сложила туда же изрядно потолстевшее веретено.

— Это уже завтра в дозоре перемотаю, — обернулась к Алистеру. — Поможешь донести?

На самом деле нести там было совершенно нечего — изящная корзина из тонких прутьев, несколько изрядных — но отнюдь не тяжелых — клубков небеленой шерсти. Да и идти совсем недалеко — несколько ярдов по коридору и подняться по лестнице. Элисса молчала, опустив взгляд. Алистер тоже не знал, что сказать. Вслух пожалеть о том, что не прирезал ушастого, пока возможность была — как-то не подобает. Да и за что прирезать-то? За то, что моложе и хорош собой? За то, что его общество явно Элиссе приятно — и если сегодня она не позволила, то завтра…

А может, и не позволит.

"Находишь какого-нибудь бастарда…"

Именно она первой заговорила о короне. Именно она первая дала знать, что он ей… симпатичен, скажем так.

Захотелось швырнуть корзину о стенку и напиться. В дрова.

Да ну, ерунда, семнадцать лет девчонке, не может быть…

Струится тяжелый шелк, сверкают кольца, играет музыка…

Элисса остановилась у двери, глянула снизу вверх, снова опустив глаза, замерла, чего-то выжидая.

Алистер молчал. Правда? Неправда?

— Доброй ночи, — едва слышно сказала она, открывая дверь.

— Постой… — Алистер протянул ей корзинку. Вздохнул, как перед прыжком в холодную воду.

— Скажи… Если бы ты не знала, кто я… — произнес он в спину. — Все было бы… так же?

Элисса вздрогнула. Медленно обернулась.

— Ах, вот оно что…

Алистер встретился с ней взглядом и едва не отшатнулся — точно так же она смотрела в Тени, гадая, настоящий ли он.

— Если ты спрашиваешь о таких вещах — то что бы я ни ответила, слова не будут стоить ничего, — она горько усмехнулась. — Так что отвечать я не буду. Потому что… словом, все это теперь не имеет значения. Доброй ночи.

Дверь мягко закрылась у него перед носом. Алистер долго смотрел на тяжелые доски, не двигаясь с места. Потом саданул кулаком в стену — разбил костяшки о камень, но теперь это не имело значения — и пошел к себе.

========== 19 ==========

Когда они покидали Рэдклифф, Эамон все еще оставался в беспамятстве. Ни Винн, ни сам Ирвинг так и не смогли сказать, что с ним, и можно ли что-то сделать. Сошлись на том, что, вероятно, вмешался демон, но и после его изгнания ничего не изменилось. Изольда, как заведенная, твердила о Священном Прахе Андрасте. Теган попытался было попросить Алистера помощи в его поиске, но тот лишь покачал головой, сказав, что искать давно ставшую легендой реликвию — не по его части. К тому же, Алистер не верил в чудодейственные исцеления. Отчаявшаяся женщина могла думать что угодно, но… Сошлись на том, что когда все другие способы будут исчерпаны, придется попробовать этот. А пока Алистер повел свой отряд в Орзаммар. Что бы он там ни думал о непрекращающихся пакостях от судьбы, гномье королевство казалось воплощенной надежностью. Опять же, находится всегда на одном месте, а не блуждает по чащам, как долийские эльфы, которых еще поди отыщи.

С Элиссой он попытался поговорить на третью ночь после того, как они ушли из замка, когда выпал жребий сменить ее в карауле. Разговора не вышло. Он едва успел выдавить "Послушай, я тут хотел сказать", как она перебила. Очень мягко. Очень вежливо. Абсолютно непреклонно.

— Пару дней назад ты уже сказал более чем достаточно. Если это имеет значение: зла я на тебя не держу.

И миг спустя уже заворачивалась в одеяло. Пытаться второй раз Алистер не стал.

В остальном все, на первый взгляд, оставалось, как было: Элисса все так же шагала рядом, отвечала, если он к ней обращался, смеялась и шутила с остальными, а когда Алистер попросил ее сопровождать на встречу с деширами, потому что сам он боялся ляпнуть что-нибудь не то, объясняйся потом — согласилась моментально. Вот только когда он, забывшись, касался ее руки — незамедлительно отстранялась, продолжая разговор тем же спокойным дружелюбным тоном, что и до того. Алистер бы предпочел ругань и крик этому неизменному спокойствию, но было очевидно, что показывать истинные чувства тэйрна позволяет себе только близким. И очевидно, что Алистер таковым быть перестал.