История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка

Жизнь в Готенфуке к тому времени стала совсем невыносимой. Страсти накалялись всё больше и больше. Звездочёт переругался с Золотым мальчиком после того, как тот распорол шитьё на халате звездочёта и стащил золотые нитки. Старик звездочёт понял, что жадному Золотому мальчишке нельзя доверять, и позвал себе на подмогу двенадцать старых колдунов, выживших из ума. Колдуны ни на что уже не годились, но звездочёт велел Тряпичной ведьме сшить для них длинные балахоны и колпаки с прорезями для глаз. В этих балахонах колдуны выглядели куда как страшно — просто ужас.

Двенадцать безумных колдунов получили название Совета Справедливых — теперь они вытрясали золото из жителей Готенфука. Золотой мальчик их очень боялся, перестал воровать, и, оставшись не у дел, только скрипел зубами от злости.

Мастер Антонио Сенквикастер с куклой Агатой за пазухой, ведя под уздцы пегую лошадь, вошёл в город Готенфук, и тут же был схвачен двенадцатью старыми колдунами. Сенквикастера потащили на допрос.

Трибунал заседал в подземелье готенфукского замка. Дегтярный дым факелов висел под сводами, и сажа чёрным мехом шевелилась на капителях колонн.

— Так-так, — сказал один из Совета Справедливых, глядя на мастера Сенквикастера чёрными дырами высокого колпака, — в ваших карманах обнаружены три золотые монеты. Деньги отчеканены в Альце. Сами вы утверждаете, что прибыли к нам с Востока. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Мне хотелось бы знать, в чём моя вина, — спросил Сенквикастер.

— Ха-ха, — рассмеялись выжившие из ума члены Совета Справедлиых, — восточный разведчик и фальшивомонетчик хочет знать, в чём его вина!

— Где ты украл деньги, негодник, — набросился на него самый глупый колдун, — кто надоумил тебя подкупить Золотого мальчика и свергнуть справедливую власть в Готенфуке?

— В темницу!

— На костёр его! — оживились безумные старички.

— А я считаю, надо рубить голову — это справедливо!

— Нет, сжечь!

Внезапно в подземелье ворвалась Тряпичная ведьма.

— Что, дурачки, ругаетесь? Не жмут халатики?

— Не жмут, — смутились члены Совета Справедливых, — всё хорошо.

— Значит халаты, вам, дурачкам, не жмут.

— Нет-нет, всё хорошо, не беспокойтесь.

— Деньги за работу платите! — рявкнула Тряпичная ведьма, — немедленно!

— Так ведь это…

— Мы того…

— У нас нет денег, — сказал наиболее глупый выживший из ума колпак с дырками.

— Врёт, — сказал Сенквикастер Тряпичной ведьме, — деньги у них есть. Они только что отобрали у меня три монеты.

Лоскутки на щеках Тряпичной ведьмы выцвели от бешенства. Она была очень рассержена. В наступившей тишине стало слышно шипение и потрескивание факелов.

— Я хочу это видеть, — сказали Бойл и Биндер друг другу.

— Вы мне ответите за червячка Рипа, — заорал Чёрный Шелкопряд.

— Я уже умер? — осведомился червячок Рип.

— Не важно, Рип! Ты будешь отомщён!

— Вам крышка, — сказала Тряпичная ведьма и ткнула пальцем в сторону самого глупого колдуна. Под колпаком охнуло, член Совета Справедливых упал под стол и незамедлительно превратился в мышь.

Мышь убежала в норку. Больше её никто никогда не видел.

— Я протестую! Это самосуд!

— Нет-нет! Что вы! Я никого не осуждаю, — ровным голосом сказала ведьма, указывая пальцем на следующего члена трибунала. У того вырос огромный мышиный хвост. Но превратиться в мышь он не успел. Из-за чёрной колонны появился звездочёт. Звездочёт взмахнул волшебной палочкой и дотронулся ею до Тряпичной ведьмы. У ведьмы опустились руки, и волшебные силы покинули её.

— В темницу их, — приказывал звездочёт, — в тюрьму и ведьму и этого шпиона Сенквикастера. Это заговорщики. Тряпичную ведьму сожжём завтра утром, потому что она нам больше не нужна. А Сенквикастера казним через день, если он не отдаст те деньги, которые он утаил от нас.

— На твоём месте, я бы готовила летающие тапочки к решительному броску, — сказала Тряпичная ведьма звездочёту.

— К какому ещё броску?

— К решительному! Тебе пора уносить отсюда ноги.

— Это ещё почему? — удивился звездочёт.

— Завтра увидишь! — мечтательно проговорила Тряпичная ведьма, и её увели в самую мрачную тюремную камеру с самым маленьким окошком, с самой толстой решёткой и прочной дверью. А мастера Антонио Сенквикастера с куклой Агатой за пазухой посадили в глубокий подвал и заперли на три замка.

Медленно тянулись ночные часы в камере смертников. У Тряпичной ведьмы той ночью было много времени, и до самого рассвета она не гасила свечи. Желтый свет падал на тюремный двор через решётку её окна, и глупым стражникам было невдомёк поинтересоваться, чем занимается ведьма перед казнью. Но длинная ночь прошла, забрезжил серый рассвет, с огрызком старой метлы вышел дворник, наискосок пробежал кот, и настало утро. Холодное раннее солнце взошло над трубами, башнями и садами, пятна света упали на мосты, отразились в окнах домов и на стенах, и сонные голуби вышли с чердаков, пройтись по крышам, ещё мокрым от ночной росы.