История под Канте Хондо

– Я плачу как только вспоминаю о такой потере. И не важно сколько там было детей или стариков. Все они хотели жить, как мы с тобой. А им запретили, просто потому, что другие решили, что им достаточно, люди посчитали их дни. Вырезали как скотину, которая заболела чем-то и пришлось все стадо истребить. Убивали везде и всюду. Забегали в дом и прямо в постелях лишали жизни. На нашем это зовется «великое злодеяние». И оно великое не от величества, а от масштаба. – сказала Светочка и немного помолчав продолжила. – Сегодня, к сожалению, только немногие армяне осознают то, что произошло. Это ведь прошло, считай, что не было. Так, для учебника истории и для красной даты календаря. Сначала сажали в тюрьмы, депортировали, потом захотелось власти. Да, именно её. Разве не от жажды власти человек убивает? От неё: он может отобрать жизнь. То, над чем так долго старались, то что так долго развивалось и росло – убийца наслаждается тем, что он сильнее, что он может забрать то, чем каждый дорожит. Одно дело – война. Другое дело, когда всё хорошо, все живут как жили и вдруг пошли «не в нос». Как же это тяжело осознавать… Наира. Можно написать множество книг о насилии, можно снять тысячу фильмов о самых ужасных смертях, можно рассмотреть миллионы фотографий с кровавыми жестокими убийствами – и остаться хладнокровным. Не с тобой же произошло, ни с твоей семьей. Можно не париться, пойти после этого развлечься и забыть о том, что заставило головку печалиться, да сердечко начало скорбить. А если пережить это всё что было – те сердечко и головка начнут оберегать людей, чтить память усопших. – скорбела Света, затем опять немного помолчала и продолжила. – Представь если бы в эту минуту твой сосед пришёл к тебе и сказал, что убьёт тебя потому что глаза у тебя другие. Или меня что я христианка, а он буддист! Или что я чёрная, а он блондин! Всё! Смерть.