История под знаком вопроса

Накопленный в рамках исторической аналитики массивный заряд скептицизма по отношению к сказкам о ранних историографах, о функционировании выдуманных систем датировки, о достоверности наших знаний о прошлом вообще не позволяют нам пользоваться излюбленным приемом историков по усыплению внимания читателей исторических произведений: они начинают свой рассказ о древнейших времен, к которым трудно предъявлять строгие требования относительно достоверности сообщаемой информации. Потом постепенно начинают с уверенной миной вводить все больше и больше информации о прошлом. Затем как из шкатулки волшебника историки начинают извлекать все более и более детальную хронологическую информацию, долженствующую убедить нас в том, что теперь-то уж повествование о временах давно прошедших носит совершенно надежный характер.

Но мы уже достаточно часто хватали историков за руку и убеждались в том, что их информация как общеисторического, так и хронологического характера является информацией мошеннической, удуманной, в лучшем случае подогнанной к такой же мало обоснованной, сочиненной другими писателями. Поэтому только критический взгляд из сегодня в прошлое может дать нам реалистичную картину возникновения исторической идеи.

История начинается сегодня

По крайней мере для нас - критиков историографии и сторонников радикально сокращенной хронологии. И начинается не только в том смысле, что наш взгляд на прошлое во многом определяется нашим сегодняшним историческим мировоззрением, нашей актуальной моделью прошлого. Историческая аналитика пытается осознать важность наших сегодняшних представлений для формирования образа прошлого и освободить процесс создания исторической картины от диктата сегодняшней картины мира, от сегодняшней идеологии. Особую трудность при этом представляет рабская зависимость историка от материальных систем поощрения и от политического диктата.

Для нас история начинается сегодня еще и в том смысле, что мы только начинаем применять к истории междисциплинарный подход и выработанные наукой - в первую очередь естественными науками - критерии академичности. Историки тоже порой делают вид, что работают междисциплинарно. Однако анализ их отношения к датировке на основе естественнo-научных методик, к исторической географии, к исторической метеорологии и климатологии, вообще к обращенным в прошлое областям естественных наук, показывает, что ни о какой настоящей междисциплинарности речь в случае ТИ идти не может. ТИ просто пытается утилизировать все то, что не противоречит ее догматизированным схемам и решительно отвергает все, что не укладывается в привычную историческую парадигму.

Нам кажется, что историки еще даже не договорились о том, что история собой представляет, каковы ее цели и задачи. Ибо адекватное описание прошлого невозможно без выработки критериев критического отношения к собственным писаниям историков. И, что весьма и весьма существенно, очень многие историки даже не осознали всей важности вопроса о том, строят ли они свои схемы на действительном историческом материале или на фантазиях писателей - авторов исторических романов прошлого. А те немногие историки, которые якобы осознали, делают вид, что ненастоящие источники - это скорее исключение из правила, не влияющее на общую благополучную картину с историческими источниками.

Историк должен усвоить презумпцию виновности и считать априори, что ему в качестве источников подсовываются литературные произведения разных эпох. Без убедительного доказательства того, что ему посчастливилось и он набрел на источник, имеющий хоть какое-то отношение к реальному историческому прошлому, вся его работа с самого начала должна относиться к разряду филологических, а не исторических изысканий.

Йохан Хейзинга в лекции «Задача истории культуры» (см. «Об исторических жизненных идеалах и другие лекции», Overseas Publications Interchange Ltd, London, 1992) пишет:

«В средневековой школьной системе, родившейся из школьной системы поздней античности ( этот экивок в сторону «античности»- обычная жертва неверным представлениям ТИ о прошлом. - Е.Г.), для истории вообще не нашлось места» ( ну, не было еще такой «науки». - Е.Г.).

И далее:

«историческая наука даже и в новое время была представлена в] университетах крайне слабо. …Затруднительно указать хотя бы одно значительное историческое сочинение этого периода ( до начала XIX века. - Е.Г.), созданное в стенах университета».