История подлинного джаза

Гершель Эванс преждевременно скончался в феврале 1939 года. У Бейзи его заменил Бадди Тейт (тоже техасец). Будучи лишь пятью годами младше Эванса, Тейт принадлежал к его горячим почитателям. Он тоже был подлинным «свингменом», то есть стремился играть с максимальным свингом и, презирая внешние эффекты, никогда не превращал беглость и мелодическую сложность в самоцель. Виртуоза можно оценить и не разбираясь в джазе, но при этом нельзя по-настоящему наслаждаться игрой таких мастеров, как Гершель Эванс или Бадди Тейт.

Не менее замечательными солистами были и трубачи у Бейзи. Бак Клейтон (род. в 1911 г. в Канзасе) два года играл в Шанхае, а в 1936 году вошел в состав оркестра Бейзи. На формирование стиля этого музыканта большое влияние оказало творчество Армстронга. Всегда вдохновенной игре Клейтона яркое своеобразие придавала изысканность фразировки и воздушная легкость парящей мелодической линии. Со временем Бак Клейтон стал одним из наиболее выдающихся трубачей джаза. Гарри Эдисон, по прозвищу «Свитc» (род. в 1915 г. в Огайо), вдохновлялся скорее манерой Роя Элдриджа, чем Армстронга. Предельно упростив эту манеру, он отказался от чрезмерной перегруженности фактуры и нарочитой эксцентричности Элдриджа. Эмоциональный трубач, любящий строгие и лаконичные фразы, Гарри Эдисон известен как один из самых замечательных свингменов-трубачей. Тромбонист Дики Уэллс (род. в 1907 г. в Кентервилле, шт. Теннесси) пользовался в джазе популярностью задолго до того, как пришел к Бейзи. После Джимми Херрисона это первый тромбонист, который начал подражать изящной фразировке трубы.

Говоря о блестящих солистах Бейзи, нельзя обойти и его самого. Каунт Бейзи принадлежит к числу самобытнейших пианистов джаза; кроме того, он был лучшим после Уоллера органистом. Бейзи испытал влияние Фэтса Уоллера. Своеобразие манеры Каунта заключается в том, что для построения корусов он пользуется предельно скупыми средствами и во время пауз, разделяющих его лаконичные фразы, дает слушателю «пощупать пульс» своей чудесной ритмической группы. Этого пианиста всегда легко узнать по изумительному туше. Игра Бейзи — образец тонкости, изящества и свинга. Гитарист Фредди Грин не солирует, но аккомпанирует он бесподобно. Контрабасист Уолтер Пейдж (1900–1957) играет с необычайным динамизмом. Джо Джонс (род. в 1911 г. в Чикаго), наряду с Чиком Уэббом, Сиднеем Кэтлеттом, Кози Коулом и Лионелем Хемптоном, является самым выдающимся ударником периода, пришедшего на смену нью-орлеанскому. За исключением Уэбба, никто лучше Джонса не владел тарелкой hi-hat — «чарльстонкой» (сдвоенная тарелка, приводимая в действие педалью: на сильных долях ударник заставляет ее звенеть, а на слабых — извлекает звук палочкой). Мастерство Джо Джонса позволяло ему достигать большого музыкального дыхания, рождающего интенсивный свинг.

Глава Х «Период свинг» (2)

Джимми Лансфорд. — Сай Оливер. — Трамми Янг. — «Архангел Гавриил XX века». — Оркестр Эрла Хайнса — Стафф Смит и Джона Джонс. — Липс Пейдж. — Джон Керби и Чарли Шейверс. — Fats Waller and his Rhythm. — Трио Кинга Коула

С 1938 года образцом для многих больших оркестров служил оркестр Каунта Бейзи. Однако немалым успехом пользовался и оркестр Джимми Лансфорда, который был старше ансамбля Бейзи и приехал в Нью-Йорк двумя годами раньше (в 1934 г.). Стили этих двух коллективов во многих отношениях представляли собой полную противоположность: у Лансфорда ритмическая группа сильно подчеркивала слабые доли, у Бейзи все четыре доли акцентировались почти одинаково; у Лансфорда музыканты солировали гораздо меньше, а аранжировки, как правило письменные, отличались утонченностью и сложностью — качествами, для достижения которых от коллектива требуется кропотливая работа на репетициях и безукоризненная ансамблевая дисциплина, что составляло одну из сильных сторон оркестра. Эти аранжировки, создававшиеся в основном Саем Оливером (род. в 1910 г. в Огайо), по красочности и оригинальности не уступали эллингтоновским. Им свойственны изумительные динамические контрасты, например, сочетание громких пассажей с пассажами в «полутонах». Однако в этой утонченности не было ничего искусственного. Музыка всегда сохраняла присущий джазу стихийный характер — оркестровки задуманы так, чтобы оркестр мог максимально свинговать.