История похищения

Взрыв был неизбежен. Беатрис одним махом выплеснула все, что накопилось в ее душе за столько напряженных дней и кошмарных ночей. Впрочем, удивляться тут можно было лишь тому, что это не произошло раньше и с еще большей яростью. Беатрис держалась отстраненно, как-то заторможенно, молча глотала злость и обиды. Поэтому нынешняя стычка была наименьшим из зол; рано или поздно чья-то неосторожная фраза должна была вызвать вспышку агрессии, долго подавляемой страхом. Однако дежурный охранник думал иначе; испугавшись, что начнется потасовка, он пригрозил запереть Маруху и Беатрис в разных комнатах.

Женщины встревожились, испугались сексуальных посягательств. Они были уверены: пока их держатвместе, охранникам труднее предпринять попытку изнасилования. Поэтому больше всего на свете заложницы боялись, что их разлучат. В то же время охранники всегда дежурили парами, не ладили между собой и, похоже, шпионили друг за другом: видимо, такой им был отдан приказ, во избежание серьезных инцидентов с заложницами.

Однако то, что охранникам приходилось сдерживать свои порывы, порождало нездоровую напряженность. Заступившие на дежурство в декабре принесли видеомагнитофон и часто смотрели фильмы со сценами насилия и эротики, а порой и откровенную порнографию. В такие моменты напряжение становилось невыносимым. Вдобавок от заложниц требовали, чтобы они оставляли дверь в туалет приоткрытой, и они не раз замечали, что охранники за ними подглядывают. Один из них, упорно придерживавший дверь рукой, чуть не остался без пальцев, когда Беатрис нарочно ее захлопнула со всего маху. Другое непристойное зрелище являла собой пара охранников-гомосексуалистов, которые заступили на дежурство в новую смену. Они постоянно были возбуждены и предавались своим извращенным забавам. А тут еще повышенное внимание Золотушного к каждому движению Беатрис, этот его одеколон в подарок, дерзкие ремарки Дворецкого, – короче, заложницам было отчего тревожиться и волноваться. Охранники постоянно рассказывали друг другу об изнасиловании каких-то незнакомок, о разных сексуальных отклонениях, садистских удовольствиях, и это тоже не способствовало оздоровлению обстановки.

Уступив просьбам Марухи и Марины, Дворецкий пригласил к Беатрис врача, который явился 12 января около полуночи. Врач был молод, хорошо одет, безукоризненно вежлив; желтая шелковая маска на его лице была подобрана в тон костюму. В серьезность специалиста, который является в таком обличье, поверить трудно, однако этот человек с ходу продемонстрировал свой профессионализм. Его уверенный вид вселял в окружающих спокойствие. Врач принес большой футляр из тонкой кожи, размером с дорожный чемодан, в котором лежали фонендоскоп, прибор для измерения давления, электрокардиограф на батарейках, портативная лаборатория для анализов на дому и другой инструментарий для экстренной помощи. Он тщательно обследовал всех трех заложниц, взял у них анализы мочи и крови.

Осматривая Маруху, доктор тихонько сказал:

– Мне безумно стыдно, что приходится общаться с вами при таких обстоятельствах. Поверьте, меня привели насильно. Я был другом и сторонником Луиса Карлоса Галана и голосовал за него. Вы не заслуживаете таких страданий, но все равно потерпите. Вам вредно волноваться.

Маруха оценила его жест, но подивилась его беспринципности. Беатрис врач повторил свою речь слово в слово.

Диагноз в обоих случаях был – тяжелый стресс и первая стадия истощения, для борьбы с которым он велел обогатить и сбалансировать рацион питания. У Марухи еще обнаружились проблемы с кровообращением и инфекция мочевого пузыря; врач прописал ей вазотон, мочегонное и успокоительные таблетки. Беатрис он посоветовал принимать болеутоляющее, чтобы ее язва немного успокоилась. С Мариной же, которую он уже осматривал раньше, врач ограничился советами больше заботиться о здоровье, но никакого понимания с ее стороны не встретил. И еще всем трем женщинам было предписано ходить быстрым шагом хотя бы по часу в день.

С той поры заложницам стали давать успокоительное; каждой принесли по упаковке из двадцати таблеток и велели принимать по одной утром, днем и перед сном. В крайних случаях разрешалось заменять эти таблетки сильнодействующим снотворным, которое позволяло отрешиться от ужасов плена. Достаточно было выпить четвертушку таблетки, и человек впадал в забытье, не успев досчитать до четырех.

В час ночи они отправились на прогулку по темному патио, а перепуганные охранники держали их на мушке, сняв автомат с предохранителя. После первого же круга в голове помутилось; особенно плохо стало Марухе, ей пришлось держаться за стену, чтобы не упасть. Но охранники, а иногда и Дамарис стали их поддерживать, и постепенно пленницы привыкли к ходьбе. Спустя две недели Маруха уже могла пройти быстрым шагом тысячу кругов – целых два километра! Настроение приподнялось, взаимоотношения наладились.