История Похитителя Тел

– Да, должен тебе сказать, – говорил он прежним фальшивым тоном, пока мы возвращались в фойе и направлялись к ближайшей лестнице. – Там все в «бабочках», но нас должны обслужить, мы же только что сели.

– Мне наплевать, пусть хоть голые ходят. Нам предстоит не ночь, а настоящий ад.

Прославленный ресторан первого класса оказался несколько более сдержанным и цивилизованным, чем прочие места, где мы успели побывать. Все отделано белой обивкой и черным лаком, щедрое теплое освещение – вполне приятно. Декор сильно отдавал хрупкостью, но это можно было сказать и обо всем судне; однако уродливого впечатления отнюдь не создавалось, да и аккуратно приготовленная пища была вполне вкусной.

Когда с момента отлета птички прошло минут двадцать пять, я рискнул высказать несколько наблюдений:

– Он не может использовать и одной десятой своей силы! Он от нее в ужасе.

– Да, я с тобой согласен. Он так перепуган, что двигается словно пьяный.

– Да, вот оно, ты попал в точку. Нас с ним и двадцать футов не разделяло, Дэвид. А он и не почувствовал моего присутствия.

– Знаю, Лестат, поверь мне, я знаю. Господи, я столькому тебя не научил. Я следил за тобой в ужасе, думал, что он выкинет какой-нибудь телекинетический фокус, а я не дал тебе ни малейших указаний, как отразить удар.

– Дэвид, если он действительно воспользуется своей силой, его ничто не остановит. Но ты сам видишь, он ей пользоваться не умеет. А нанеси он удар, я бы полагался на инстинкт, потому что именно этому ты меня и учил.

– Да, верно. Все дело в том, что в своем другом теле ты хорошо был знаком с подобными трюками. Вчера вечером у меня было ощущение, что самые уверенные победы ты одерживал, когда забывал, что ты смертный, и принимался вести себя по-старому.

– Может, и так, – сказал я. – Если честно, я не знаю. Но сам вид – он в моем теле!

– Ш-ш-ш, доедай свой последний ужин и говори потише.

– Мой последний ужин, – хихикнул я. – Когда я его поймаю, вот это будет ужин! – Тут я остановился, с отвращением вспомнив, что говорю о своей собственной плоти. Я посмотрел на длинные смуглые ладони, державшие серебряный нож. Чувствую ли я привязанность к этому телу? Нет. Мне нужно было мое собственное тело, и я не мог смириться с тем, что придется прождать еще целых восемь часов, прежде чем оно опять станет моим.

Только глубоко за полночь увидели мы его снова.

Я достаточно разобрался в обстановке, чтобы избегать маленького клуба «Лидо», так как это было лучшее место для танцев, а он их любил, и кроме того, там царила удобная темнота. Вместо этого я слонялся по более просторным местам отдыха, не забывая о темных очках и зализав волосы назад с помощью толстого куска жира, который по моей просьбе любезно дал мне смущенный молодой стюард. Я не возражал против такого кошмарного внешнего вида. Так я чувствовал себя неузнаваемым и находился в большей безопасности.

Когда мы заметили его, он снова был в одном из внешних коридоров и теперь двигался по направлению к казино. На этот раз наблюдать за ним пошел Дэвид – в основном потому, что не мог противостоять искушению.

Я хотел напомнить ему, что в нашу задачу не входит преследовать мерзавца. Все, что нам нужно, – это в подходящий момент напасть на каюту Королевы Виктории. Газетка, выпускавшаяся на пароходе, указывала точное время восхода солнца – шесть двадцать одна. Я засмеялся про себя, но ведь я больше не мог с легкостью угадывать такие вещи. Ничего, в шесть двадцать одну я снова буду самим собой.

Наконец Дэвид вернулся к креслу рядом со мной и взял газету, которую перед этим упорно читал при свете настольной лампы.

– Он у рулетки, причем выигрывает. Чтобы выиграть, паршивец использует свои телекинетические способности! Какой же он дурак.

– Да, ты об этом без конца говоришь, – сказал я. – Давай поговорим о наших любимых фильмах, хочешь? Что-то в последнее время Рутгера Хауэра не видно. Скучаю я без этого парня.

Дэвид коротко рассмеялся.

– Да, я и сам очень люблю этого голландца.

В двадцать пять минут четвертого мы все еще тихо разговаривали, когда мимо нас опять прошелся красавчик мистер Дж. Гамильтон. Медлительный, мечтательный, обреченный. Когда Дэвид шевельнулся, чтобы проследить за ним, я положил свою руку на его.

– Не надо, друг. Осталось всего три часа. Расскажи мне сюжет того старого фильма, «Тело и душа». Помнишь его? И кстати, там не было строчки из Блейка – про тигра?

В десять минут седьмого небо уже заливал молочный свет. Именно в такой момент я обычно искал себе убежище и сейчас не представлял себе, что он еще этого не сделал. Мы найдем его в блестящем черном сундуке.

После начала пятого, когда он в пьяной медлительной манере танцевал на площадке опустевшего клуба «Лидо» с седовласой женщиной маленького роста в красивом мягком красном платье, мы его не видели. Мы стояли на расстоянии, не заходя в бар, прислонившись спинами к стене, и слушали резкий поток его вежливой, ужасно вежливой британской речи. Потом мы оба сбежали.