История политических и правовых учений: Учебник для вузов

«В идее рейха, — писал Ларенц, — противоположность между народом и государством снята и как противоположность уничтожена, так как здесь народ — как идущая к историческому самоосуществлению общность крови и судьбы — стал «политичным», а государство, — понимаемое не только как «аппарат», но и как жизненная форма этой общности, — стало «народным». С целью обоснования подобной интерпретации гегелевской философии права в духе национал-социалистической идеологии Ларенц писал: «Впервые только наша современность в состоянии правильно понять и оценить подлинное и глубокое стремление Гегеля — истинно всеохватывающую общность народа, «нравственную тотальность», — тогда как этого не смогло понять все XIX столетие, введшее себя в заблуждение фальшивым образом Гегеля».

Неогегельянскую линию на приспособление Гегеля к нацистскому тоталитаризму развивал и Теодор Гаеринг. В работе «Учение Гегеля о государстве и праве. Его развитие и значение для современности» он подчеркивал близость гегелевского учения к современности, особенно в вопросе о «тотальном государстве». Причем подлинным выразителем этой тотальности является, по Гаерингу, фюрер, который так же нужен для борьбы против анархизма и разрушения государства, как больному организму нужен врач. Другой неогегельянец, В. Шмидт, апеллируя к гегелевским положениям об эпохе германской нации, обосновал «европейский порядок как систему руководства под упорядочивающей властью рейха».

Усилия итальянского неогегельянца Д. Джентиле были направлены на оправдание идеологии и практики фашизма. Гегелевские идеи о государстве как нравственной целостности он использовал для апологии фашистского режима в качестве высшего выражения нравственности и свободы. С крайне антииндивидуалистических позиций Джентиле обосновывал всевластие тоталитарного режима и отвергал все частные сферы жизни индивидов.

Среди голландских неогегельянцев проблемами философии права занимался в 30-е гг. Б. Тендер с. Со ссылкой на Гегеля он оправдывал внешнюю агрессию и отвергал положения международного права, ограничивающие «самовластие государства».

После краха национал-социализма и фашизма юридическое неогегельянство прекратило свое существование. Важными направлениями послевоенного гегелеведения (в том числе и политико-правового профиля) стали очищение творческого наследия Гегеля от неогегельянских фальсификаций, преодоление крайностей в подходах к гегелевской философии права, объективная оценка ее места и роли в истории политико-правовой мысли.

4. Интегративная юриспруденция

Рост и дифференциация современного научного знания в его позитивистском варианте, по сути дела, не имеет пределов, и поэтому каждая научная отрасль стремится противопоставить этой тенденции свое устремление к объединению, синтезированию и новому упорядочению разрозненных по тем или иным причинам фрагментов знаний. Каждая крупная отрасль современного права испытывает и дробление, и синтезирование предмета регулирования, и точно такая же ситуация наблюдается в современных отраслях правоведения общего назначения — юснатурализме, юридическом позитивизме и социологической юриспруденции.

Продолжающаяся идейная конфронтация и новые размежевания между позитивистским и естественно-правовым анализом сопровождается сегодня, как и в прошлые исторические эпохи, некоторыми взаимными уступками и нередкими попытками в той или иной форме сблизить несходные методологические позиции и установки. Подобные попытки были предприняты и в рамках синтезирующего (интегративного) правоведения (Виноградов, Ященко, Холл).

На рубеже XIX—XX вв. социологическая философско-нравственная критика позитивистского догматического правоведения нашла разрешение на абстрактном, чисто теоретическом уровне в стремлении выработать синтетическую теорию права (Ященко, Виноградов и др.). Еще в работах Б. Н. Чичерина было показано, что история, догма и политика права суть три одинаково необходимых направления в правоведении и государствоведении. Новое подтверждение этому было сделано в фундаментальном труде А. С. Ященко (1877—1934) «Теория федерализма. Опыт синтетической теории государства» (1912), где наряду с оригинальной трактовкой конфедеративных и федеративных политических союзов с их полиархическим и дуалистическим началами проведена мысль о том, что синтетическая природа юридических (и политических) явлений особенно ярко выступает именно в федеральных политических организациях. Давние споры о том, кого считать суверенной властью в федерации — центральную власть или федерировавшиеся штаты, — выглядят не вполне корректно, поскольку суверенитет следует считать атрибутом совместной властной деятельности федерации и штатов, той деятельности, которая предстает в виде некой «синтетической неразрывности». Существо федерализма Ященко усматривал в некотором «равновесии федеральной и местной властей, при котором федерированные части сохраняют особое, своеобразное самостоятельное участие в правительственной организации общефедерального суверенитета».