История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. доктора юридических наук, профессора О. Э. Лейста.

Однако многие политико-правовые доктрины остались только достоянием умов порой многочисленных их приверженцев, но не были внедрены в практику (анархизм, анархо-коммунизм и др.), некоторые же — в процессе осуществления претерпели значительные деформации (например, теория народного суверенитета Руссо) либо дали побочные результаты, которых никто не предвидел и не желал (например, теория государственного социализма).

Из привлекательных идеалов, теоретически сконструированных в отрыве от исторической действительности, проистекали бедственные последствия для стран и народов, если общество, государство и право пытались перестроить с помощью власти и принуждения. Еще в начале XVI в. великий гуманист Эразм Роттердамский, ссылаясь на опыт истории, справедливо заметил: "Ничего не бывало для государства пагубнее, нежели правители, которые баловались философией или науками". При современном уровне развития общественных наук ни одна политико-правовая доктрина не может притязать на научное предвидение долговременных результатов преобразования государственных и правовых учреждений какой-либо страны на основе такой доктрины.

При разработке политико-правовых доктрин стимулом теоретической деятельности были не только любознательность, стремление постигнуть причины существования и перспективы развития государства и права, но и страстное, эмоционально окрашенное стремление опровергнуть противостоящую политико-правовую идеологию, представить государство и право такими, какими их хочет видеть или изобразить идеолог, стремление преобразовать или защитить подвергающиеся нападкам государство и право, повлиять на массовое и государственное политико-правовое сознание общества. Основная причина многочисленности, разнообразия и сложности политических и правовых учений — желание каждого из идеологов отстоять идеалы своего класса или своей группы и опровергнуть идеологию противоположных класса или группы. Именно поэтому развитие политико-правовых учений ведет не к "кумуляции знаний" и созданию единой научной политической и правовой доктрины, а к увеличению объема сведений и идей о государстве и праве, к возникновению многих школ, направлений, многообразных точек зрения.

История политических и правовых учений, как и любая общественная наука, неотделима от современного исторического и политико-правового сознания, от основных тенденций общественного развития и жгучих проблем современности. С точки зрения идеалов гражданского общества и критериев оценки истории политических и правовых учений ее содержанием являются возрастание гуманистических начал политико-правовых доктрин, обоснование значительной частью этих доктрин идей справедливости, свободы, общего блага и других элементарных норм общечеловеческой нравственности.

В ряде политико-правовых доктрин, выражавших интересы привилегированного меньшинства, эти идеи грубо деформированы, терминологически включены в системы взглядов, направленных на оправдание и укрепление жестокой и несправедливой для большинства народа социально-политической реальности. Возможность такой деформации зависела от абстрактности, чрезмерной общности понятий и норм, которые могли быть наполнены произвольным содержанием.

Разумеется, к гуманитарным началам или общечеловеческим ценностям не относятся чисто пропагандистские, декларативные положения, содержащиеся в программной части ряда политико-правовых доктрин. Стремление получить признание в общественном мнении и воздействовать на него всегда предопределяло апелляции политических мыслителей к популярным в их время общественным идеалам. Идеология потому и именуется идеологией, что ориентирована на какой-то идеал, не всегда достижимый, но всегда привлекательный для общества или его значительной части. Подавляющее большинство политических мыслителей обосновывало свои доктрины сообразно обстоятельствам и духу своей эпохи, ссылками на "историческую необходимость", "справедливость", "волю народа", "общее благо", "интересы отечества" и т.п. Многие из этих ссылок были искренни в той мере, в какой идеолог был убежден в истинности и обоснованности своей доктрины, в благодетельности результатов ее осуществления. Но немало было недобросовестных апелляций к "всенародной воле" и "общему благу". Так, в период кризиса Римской республики, борьбы за власть честолюбцев, их партий и группировок (I в. до н.э.), по словам очевидца и историка событий Саллюстия, "всякий, кто приводил государство в смятение, выступал под честным предлогом: одни якобы охраняли права народа, другие поднимали как можно выше значение сената — и все, крича об общей пользе, сражались только за собственное влияние".