История Польши

Нельзя отрицать, что состояние умов средней шляхты оставляло желать лучшего. Свидетельством этому служат заседания сеймов и съезды трибуналов, во время которых шум речей смешивался с готовностью уступить магнатской интриге. Даже такие непреклонные представители шляхетского сословия, как Тадеуш Рейтан,^{92}готовые отдать собственную жизнь во имя Отечества, принадлежали к той же прослойке, что и те, более многочисленные шляхтичи, которые срывали заседания сейма ради чужой интриги или личной выгоды магната. Иногда это были одни и те же люди. Можно утверждать, что лишь этот слой, который проживал в своих имениях и уже успел отвыкнуть от оружия и придерживался архаичных взглядов, был готов встать на защиту своей идентичности. В действительности он защищал лишь собственные иллюзии, но это уже другой вопрос. Ему не хватало понимания связи между сословным интересом и интересом государственным, не хватало образованности — не в смысле широко понимаемой эрудиции, но в смысле знания окружающего мира и патриотического воспитания. И в саксонскую эпоху не было недостатка в образованных людях, побывавших за рубежами Польши, но образованность тогда еще не влияла ни на состояние нравов в обществе, ни на развитие патриотических чувств.

Сведя на нет попытки укрепить престол, шляхта сочла свою задачу выполненной и не приняла близко к сердцу претензий Петра I. Уже тогда складывалось столь распространенное впоследствии мнение, что Европа заинтересована в сохранении статус-кво в Польше и что нет лучшего спасения для Речи Посполитой, чем царящее в ней «безвластие». Поэтому общество не проявило большого интереса к последующим инициативам короля. Венский трактат 1719 г., имевший ярко выраженный антироссийский характер, должен был ограничить влияние сторонников гетманской партии. Направленное против этого прусско-русское сближение означало укрепление принципа незыблемости институтов Речи Посполитой, особенно тех, которые препятствовали исправному функционированию сейма. Сейм 1719 г. был сорван. Когда все политические силы Речи Посполитой предпочли встать на сторону Петра, а не Августа II, последний вернулся к своей идее разделов Польши как к возможности закрепить принцип наследования престола.

Эти планы зрели уже давно, но всерьез их никто не рассматривал. В тот момент замыслы Августа противоречили русской концепции усиления контроля над Речью Посполитой, поэтому правительство России стремилось к тому, чтобы совместно с другими государствами гарантировать сохранение польской анархии. Такой союз Петр I заключил в Потсдаме с Фридрихом Вильгельмом (17 февраля 1720 г.), а потом аналогичные акты подписывались со Швецией в 1724 г., с Австрией в 1726 г. и снова с Пруссией в 1730 г. Самое принципиальное значение имел трактат Левенвольда (1732), получивший название «союза трех черных орлов»; он отстранял от польской короны как представителя Саксонской династии, так и Лещинского, закреплял принцип свободной элекции, liberum veto и внутреннюю дезорганизацию Речи Посполитой.

Независимо от изменчивых и династически обусловленных намерений короля союз с Саксонией мог быть для Польши полезен. Усиление власти монарха, гарантия территориальной связи с Саксонией через земли Силезии — все это могло способствовать оздоровлению общественной жизни и укреплению экономики. Но эту перспективу всерьез не рассматривали, а поэтому у нее не было шансов на реализацию. Различные группировки магнатов в собственных интересах срывали все намечавшиеся абсолютистские притязания Августа II и какие-либо попытки осуществить более тесную польско-саксонскую унию. Им в этом помогали европейские монархии: Швеция, Австрия, Франция и Россия, хотя каждая из них преследовала при этом свои цели.

К моменту смерти Августа II (1 февраля 1733 г.) Речь Посполитая оказалась в глубоком кризисе. Она была не способна не только действовать, но даже мыслить о собственном спасении. Казалось, что ее граждане охвачены равнодушием и апатией ко всему, что не совпадало с их личными интересами. Эти пессимистичные выводы подтверждает процедура королевской элекции, во время которой столкнулись Лещинский и саксонский курфюрст. Лещинский выиграл и был избран королем 12 сентября 1733 г.