История помнит

Суд над Берией состоялся с 18 по 23 декабря 1953 года и проходил при закрытых дверях в штабе Московского военного округа. Председателем Специального судебного присутствия Президиума Верховного Совета СССР был Маршал Советского Союза И.С.Конев, государственным обвинителем — Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко. Бросается в глаза, что арест, следствие и судебный процесс над Берией осуществляли в основном люди украинской национальности или долгие годы работавшие с Хрущевым.

Берия и его сподручные были приговорены к расстрелу. Приговор над Берией был приведен в исполнение в бункере штаба МВО, где и проходил суд. С него сняли гимнастерку, скрутили ему руки и привязали к крюку. Главный обвинитель Руденко зачитал приговор. Не дав сказать Берии ни единого слова, генерал Батицкий расстрелял его из немецкого “парабеллума” в присутствии маршала И.С.Конева и арестовавших его военных. В то же время на Лубянке были расстреляны шесть других сподвижников Берии.

Спустя некоторое время с материалами следствия, обвинения и приговора знакомили коммунистов в первичных парторганизациях. Все единогласно поддержали и одобрили решение советского руководства об аресте Берии и суде над ним как над врагом народа. Однако при этом многие заметили, что в материалах резко выделялись моменты, связанные с насилованием и половыми сношениями Берии с женщинами и слишком слабо выглядела его работа на английскую разведку. Даже по “ленинградскому делу” Берия стоял в тени, по-видимому умно переложив в свое время всю ответственность на тогдашнего министра госбезопасности Абакумова. Чувствовалось, что у следствия не было против него достаточных улик в государственных преступлениях, а больше подчеркивалась аморальная сторона его поведения. Приводились списки женщин, которых Берия насиловал, описывались методы и средства, которые он применял для этих целей. Многие коммунисты, хотя и питали ненависть к Берии, все же в то время делали вывод, что арест, следствие и суд над ним были поспешными, не принесли нужных результатов, так как были доверены неопытным в этих делах людям.

Но дело было сделано, и остается сожалеть, что Берия унес с собой очень многие данные о событиях 30-50-х годов, факты, которые могли бы пролить свет на смерть Сталина и действительное положение тогда в высшем эшелоне советского руководства.

Высказанная мысль о положении в руководстве партии и страны не случайна. Дело в том, что скоропостижная смерть Сталина, который раньше ничем не болел и чувствовал себя перед этим достаточно сносно, породила разные кривотолки. Одной из версий смерти Сталина было преднамеренное убийство.

Сталин, находясь длительное время во главе КПСС и Советского правительства, являлся всегда объектом покушения на него со стороны троцкистов, репрессированных, агентуры немецко-фашистского гестапо и абвера, разведок иностранных государств и наконец сионизма. Предполагать, что этот гнусный акт совершил кто-то из ближайшего его окружения, было бы нелогично, но и в то же время не лишено повода для определенного размышления. На это наталкивают многочисленные заявления сына Сталина Василия, которые он начал делать сразу же после смерти отца.

Естественно, тогда встает вопрос: “Кто же убил Сталина?”

Маленков не мог пойти на такой шаг, ибо не обладал для этого необходимыми качествами. Булганин был такого же склада характера, что и Маленков. Молотов, Микоян, Каганович были далеки в то время от Сталина и никогда не решились бы совершить что-либо против него. Остаются два человека из числа ближайшего окружения Сталина — это Берия и Хрущев. Остальные члены и кандидаты в члены Президиума являлись новыми людьми и не входили в орбиту доверенных лиц вождя.

В своих мемуарах Хрущев утверждал, что “единственным человеком, который был заинтересован в смерти Сталина, — был Лаврентий Берия. Несмотря на то что он не был непосредственным в то время руководителем МПБ и МВД, он по-прежнему контролировал окружение Сталина ... Знал всех чекистов. Они стремились снискать его расположение, и ему было легко использовать этих людей в своих целях”[97].

Далее Хрущев пишет: “Как только Сталин умер, Берия засиял. Он словно переродился и помолодел. Тело Сталина еще в гроб не положили, а он уже стал, громко говоря, отмечать свою победу. Берия был уверен, что момент, который он так долго ждал, наконец наступил. Никакая сила в мире не могла теперь его сдержать, ничто не могло ему помешать достичь своей цели”[98].

Хрущев затем как бы замечает: “ ... я уже чувствовал, что Берия теперь возьмется за всех нас и это может стать началом конца. Я уже давно знал, что никакой он не коммунист ... Он был палачом и убийцей”[99].

Этим заявлением Хрущева можно было бы поверить, если бы это нашло подтверждение в ходе следствия по делу Берии и в вынесенном ему обвинительном приговоре. Остается непонятным, почему не привлек внимания следствия такой факт, как непосредственная ответственность Берии за личную безопасность Сталина.