История позднего Средневековья

В Англии молодой король, увлеченный личной страстью, разрывал союз с папой. Но это было делом одной прихоти, увлечения: трудно было сказать, чем кончится своенравная попытка Генриха VIII, хотевшего занять неудержимое среднее место между протестантами и католиками.

При Франце I Франция не разрывала союза с папством, но, оказывая все внешние признаки почтения к нему и покорности, она в то же время ласкала протестантов и льстила им; она смотрела на них более как на политическую, чем на религиозную, партию. Мало того, Франц соединился с самым опасным врагом христианской Европы, турецким султаном Сулейманом I.

Мы сказали выше, что вскоре после Камбрейского мира (1529 г.) Карл V прибыл в Италию; он провел здесь несколько лет. Государь, дотоле почти праздный, мало подававший поводов к разговору о себе, правивший чрез своих наместников, выигрывавший победы посредством своих полководцев, он выступает теперь на политическое поприще и с первых шагов обличает искусного, хитрого и смелого государя. Он искусно воспользовался положением папы и умел отделить в нем главу церкви от итальянского князя: главе католицизма он обещал свое содействие, итальянскому князю, члену фамилии Медичи, доставил он Флоренцию. Но между папой и им возник вопрос, который в свою очередь поставил папу в весьма затруднительное положение, это был вопрос о разводе Генриха VIII с Екатериной Арагонской. Папа, как видно из всех документов, сохраненных нам, готов был согласиться на требование Генриха VIII, ибо предвидел, что при упорстве и страстном характере последнего ему трудно будет удержать порыв свой, но он не мог уступить этим соображениям вследствие влияния Карла V: Карл был племянником Екатерины и смотрел на это дело не только как на дело фамильное, но как на дело, важное для всего католического мира. Потому политика Климента VII в этом деле ознаменована каким-то нерешительным характером от 1530 до 1534 года, когда обнаружился окончательный разрыв.

В самом деле, Карл V хотел доставить католическим началам всю славу и перевес услуг перед протестантством, еще не ознаменовавшим себя подвигами в пользу европейских государств. В конце XV столетия Южная Европа страдала много от магометанских корсаров. В начале XVI столетия на северных берегах Африки основываются магометанские княжества, собранные из разбойников, торгующих добычей, отнятой у христиан, особенно рабами; на рынках восточных стали являться в огромном количестве люди, забранные пиратами в Испании, с берегов Южной Франции и Южной Италии. Особенно между этими пиратами славился Барбаросса – как говорили, итальянский ренегат, которому турецкий султан не раз вверял флот свой. В 1535 г. Карл обратил свое оружие против Туниса. Это был блестящий, с целью общей пользы предпринятый поход. Император подал в сражении пример личного мужества: Тунис был взят, 20 тысяч христиан были освобождены из тяжкого рабства.

По возвращении оттуда Карл начал готовиться к новой войне с Франциею; поводом было следующее. Франц объявил снова притязания на герцогство Милан, которое овладел он еще в начале своего царствования и который вырвала у него только неудача вследствие противодействия Карла; Карл отдал герцогство Францу II Сфорца: этот умер бездетным. Тогда Франц снова потребовал себе Милан. Карл хотел его удержать за собой как выморочный лен империи. В ожидании борьбы, неминуемо имевшей последовать, Франц вошел в сношение с турецким султаном. Это время было эпохой самого высокого развития турецкого могущества в Европе; янычары составляли еще лучшую пехоту; турецкая конница еще не утратила своей славы; на престоле сидел один из величайших султанов. Такое положение Турции имело великое значение при тогдашнем состоянии Европы. Солиман был самый даровитый из преемников Магомеда II. Правда, что, несмотря на то, при нем начинается ослабление турецкого могущества. Янычары при нем приобрели право вступать в брак и потеряли свой прежний фанатический характер; великие визири получили при нем большее значение; сам султан подал первый пример не личного предводительства войском: это все должно было оказать великое влияние на расстройство турецкого государства. Но в эту эпоху, о которой идет речь, в 1535 году никто не мог заметить этого влияния, и союз Франца с Турцией был бедственным для Европы.