Хотя митрополит Антоний заявил, что «вне пределов советского государства указ патриарха не имеет значения ни для кого и нигде», состоявшийся в сентябре 1922 г. в Карловцах архиерейский собор постановил выразить патриарху Тихону сыновнее послушание, упразднить ВЦУ и собрать Русский всезаграничный собор Русской православной Церкви. На соборе был образован Синод, который возглавил митрополит Евлогий. Летом 1923 г. в Карловцах собрался очередной архиерейский собор, в постановлениях которого есть слова: «Все находящиеся за пределами России русские православные епископии суть неразрывная часть автокефального московского патриархата». Надо сказать, правда, что это подчинение Москве было, по существу, внешним, формальным. Когда после кончины патриарха Тихона было обнародовано его «Завещание», архиепископ Анастасий, не сомневавшийся в подлинности документа, утверждал, что «отныне начинается для нас новая духовная трагедия. Патриарх ушел от нас, осудив наши взгляды и нашу церковную работу». Карловацкий епископат долго не признавал митрополита Петра, пришедшего после смерти Тихона на должность местоблюстителя патриаршего престола. Глава зарубежной Церкви Антоний заявил: «Согласно канонам и уставам собора 1917 г. избрание митрополита крутицкого Петра как правопреемника патриарха незаконно, тем более что в монашестве он пребывает совсем недолго». И лишь в самом конце 1925 г., когда до зарубежья дошли сведения об активном противодействии местоблюстителя обновленческому движению и о его протестах по поводу новых акций властей, а также стал известен текст завещательного распоряжения патриарха, митрополит Петр был признан главой Русской православной Церкви, и его имя стало возноситься в храмах, подведомственных карловацкому синоду. Но как раз в это время Петр был арестован, а его заместителем назначили митрополита Сергия, давнего друга митрополита Антония, главы зарубежной Церкви. Последнее обстоятельство вызвало удовлетворение в эмигрантской среде и надежду, что отношения между Церквами станут теплее. Так и произошло – в 1926 г. Сергий обратился с доверительным письмом к архипастырям, оказавшимся в изгнании, заявив, что на расстоянии, имея прежде всего в виду «железный занавес», полноценно руководить зарубежной Церковью он не в состоянии. Однако отношения между Сергием и зарубежным синодом значительно охладели после 1927 г., когда на имя митрополита Евлогия пришел из Москвы указ, где от православного духовенства Церкви за рубежом в категорической форме требовалось «не допускать в своей общественной, а в особенности церковной, деятельности ничего такого, что может быть воспринято как выражение нелояльности советскому правительству». Те, кто в определенный срок не подадут соответствующее заявление-обязательство, будут уволены из клира московской патриархии. Большинство священнослужителей, чтобы не обострять отношений, такие заявления подписали, но при условии, что под лояльностью будет пониматься аполитичность эмигрантской Церкви.
Купола Успенского собора.
Теперь вернемся в Россию времени кончины патриарха Тихона и избрания на пост местоблюстителя патриаршего престола митрополита Петра. В конце 1925 г. под руководством секретаря ЦК ВКП(б) Минея Губельмана, взявшего себе звучный псевдоним Емельян Ярославский, был организован «Союз воинствующих безбожников», который уже через год насчитывал почти 100 тысяч членов. Большую помощь «Союзу», пусть и непреднамеренную, оказывала смущавшая народ своей непоследовательностью деятельность раскольников-обновленцев. С кончиной Тихона у живоцерковников появилась надежда на победу над истинным Православием в России, однако вскоре выяснилось, что эти надежды иллюзорны. Уже в конце 1925 г. обновленческий собор отверг саму идею модернизации Православия. Прихожанам обновленческих храмов внушалась мысль, что «между старым и новым церковными течениями, в сущности, нет никакой разницы». Однако все эти ухищрения не остановили обратного потока верующих из обновленческих приходов. Попытка торжественно отметить пятилетие обновленческого движения в 1927 г. и созвать собор в 1928 г. провалилась. Обновленчество на глазах хирело и совсем прекратило свое существование со смертью главного идеолога движения Введенского.