История предательства

Как ни готовились македонцы к встрече врага, эта атака стала для них нежданной. Все забегали, засуетились. Кто-то отлучился по нужде, кто-то пошёл поболтать со знакомыми. Один схватил копье, другой об него споткнулся. Этой неразберихи хватило викингам, чтобы достигнуть строя легионеров и обрушить на них свою ярость.

Раздосадованный стратопедарх Петр передал приказ букинаторам трубить отступление. И это было вполне логично. Увести врага подальше от берега. И за это время дать коннице возможность собраться и атаковать противника с фланга.

Конницей македонцев командовал прославленный в боях патрикий Иоанн Торник, сын младшего из знаменитых македонских братьев Торников, выходцев с Кавказа. Ему удалось достаточно быстро собрать и отвести конные отряды подальше от берега. Тут в чистом поле он стал выстраивать конницу в боевые порядки. И когда он был готов отдать приказ об атаке, к нему подлетел на загнанном коне вестовой. Упав с седла наземь, он сообщил о подходе скифской конницы. А вскоре послышался и мерный гул копыт – из-за холмов с гиканьем и улюлюканьем волнами выкатывала темная конная масса.

Времени, что дал патрикию вестовой своим сообщением, хватило Торнику, чтобы развернуть своих всадников. Но и только. Придумать какой-то хитрый тактический прием он не успел и потому, особо не мудрствуя, переполненный македонской спесью, повел свою конницу навстречу противнику в рассыпном строю.

Вот в таких схватках и приводила степняков к победе вогнутая «лава». По центру дружина Святослава перешла на бег рысью. Правое и левое крыло кавказских болгар послали лошадей скачками в галоп. Когда конница перестроилась вогнутым месяцем, рогами вперед, вся конница перешла на алюр иноходью.

У патрикия Иоанна не было никаких шансов выиграть это сражение в лобовом столкновении. Стратопедарх Пётр, наблюдая с высоты крепостной стены, как гибнет его конница, перемалываемая скифами, принял единственно правильное решение – укрыть всё, что осталось, за крепостными стенами.

Букинаторы снова протрубили отступление. Первые шеренги фаланги, отражая натиск викингов, старались сохранять при отступлении свой строй. Это было для них жизненно важно. Зато последние шеренги еще не видели врага. Им незачем было прикрывать свои спины. А ворота были так близки. Бросив строй, побежал один стратиот, за ним второй. Вскоре их отступление перешло в паническое бегство. Тех, кто еще пытался сопротивляться, викинги смели, как прошлогодние листья, и помчались следом.

О, эту тактику норманнов врываться в город на «плечах» отступающих стратопедарх Пётр знал очень хорошо. Он не собирался попадать на этот крючок. Городские ворота привели в движение, и они захлопнулись, оставив чуть ли не половину всего войска на произвол судьбы. Как ни молили, ни умоляли брошенные снаружи – всё было тщетно.

Наступили сумерки. Это позволило многим македонцам сохранить свою жизнь. И конные и пешие разбежались по окрестностям. Затаились в рощах и оврагах.

Враги их не преследовали. Только дурак полезет в незнакомые кусты за раненым зверем. Наступавшие союзники дураками не были. Святослав велел трубить сбор. Свой лагерь он поставил на месте, где еще недавно стоял лагерь македонцев. Благо и палатки, и дрова, и сено, и даже кое-какой скарб были оставлены ими на месте.

* * *

Смеркалось. Избегнувшие смерти и плена аланы рассредоточились в роще. Каждое дерево и кустарник стали их защитой и крепостью. Лонгин Алакс тоже не был дураком, чтобы лезть на ночь глядя в эти дебри. Он велел разбить лагерь в степи перед лесом. Его замысел был прост. Запечатать выход из леса. А если к утру аланы не сдадутся, то днем с силами подошедшего ополчения очистить лес от захватчиков.

Сивый Конь вглядывался в мерцающие костры расположенного перед лесом лагеря.

Рядом с ним стояла Матрёна, возглавлявшая сестринский союз в его отряде. Одетая, как и прочие казаки, в мужское одеяние, она ничем не выделялась из общей массы воинов. Сёстры владели кинжалом и шашкой, но в бою им чаще отводилась роль стрелковой поддержки. В часы затишья сёстры врачевали раны. Укрепляли дух умирающим казакам. Кроме того, Матрёна исполняла в отряде роль пирра – духовного лидера.

– Матрёна. Какое настроение в отряде? Есть желание драться у казаков и алан? – спросил воительницу атаман.

– Загнанные волки и огрызаются злее, – ответила Матрёна.

– Вот-вот. Завтра станут охотиться на нас, как на волков, – вполголоса сказал атаман.

– Матёрый волк уходит от загонщиков, потому что хитрее их, – заметила Матрёна. – Я молилась богам и спрашивала их совет.

– И что они посоветовали?

– Походный атаман ты – тебе и принимать решение. Но звезды расположены к нам благожелательно.

– Хоть что-то хорошо. И слава богу!

Слева от них зашуршала палая листва под ногами.

– Атаман, к тебе просится старший от зихов, бек Одил, – вполголоса доложил Ром.

– Одил бек, – поправил Рома Сивый, произнеся имя зиха на туранский манер. – Хорошо, веди его ко мне, – не оборачиваясь, ответил атаман. – Стой. – Сивый Конь положил руку на плечо Рому. – Найди мне есаула Лозу и приведи ко мне тоже.