История привлекательности. История телесной красоты от Ренессанса до наших дней

Ответное письмо Сен-Прё, героя романа «Новая Элоиза», в котором он говорит о присланном ему портрете Юлии, сосредоточило в себе первые попытки осмыслить индивидуальную эстетику. Сен-Прё сетует на неизбежное бессилие художника в полной мере передать чувства, одухотворяющие черты его возлюбленной. Главным образом он недоволен академизмом портрета, мешающим передать характерные приметы юной Юлии, ее особую, не укладывающуюся в канон красоту: художник не заметил даже, «что изящный изгиб от подбородка к щекам делает очертания не такими правильными, но еще более прелестными»617. Он не заметил «тоненький рубец» над верхней губой, рисунок вен, проступающих по краям лба. Герой желает созерцать не идеальную красоту, а саму Юлию, ему важнее не то, что увековечивает, а то, что оживляет. Милые черты невозможно ни разобрать по частям, ни собрать из отдельных частей: «Я влюблен не только в твою красоту – я люблю тебя всю, такую, какова ты есть»618. Красота здесь неотделима от того, как описывает ее наблюдатель.

К субъективной оценке наблюдателя, сформированной на его собственных ощущениях619, прибавляется индивидуальность наблюдаемого объекта, его абсолютная неповторимость. К примеру, взгляд Юлии обладает уникальной особенностью, необычайной «мягкостью»620, «изысканностью»621, которой не сумел передать художник. В XVIII веке взгляд наделяется еще одной характеристикой: отныне глаза – не только зеркало души, как полагали в XVII веке622, но выразители единственного в своем роде личного пространства, внутренней жизни, присущей только одному человеку. Именно поэтому взгляд Терезы в «Исповеди» Руссо наделяется особой ценностью: «в ее глазах сверкал такой огонь, их переполняла такая нежностью, что я не спутал бы эти глаза ни с какими другими»623; взгляд придает лицу неповторимое выражение: «необычайная притягательность»624 черт мадам д’Эпине заключается в том, как она смотрит; а глаза мадам де Помпадур делали ее лицо «незаурядным»625. Таким образом, взгляд выражает внутреннее содержание отдельной личности, чья неповторимость отныне напрямую связана и с внешней красотой.

Как выявляли оригинальные черты

О произошедших изменениях свидетельствует также обновление техники портретной живописи. В частности, постепенно уходит в прошлое метод предварительного конструирования лица: когда вначале на полотно наносили линии и круги, чтобы задать чертам лица правильную форму, а кисти – верное направление. Отныне считается, что такая безликая, геометрическая модель лица лишена естественности. Устаревает техника составления изображения из эллипсов и овалов, практиковавшаяся Пьеро делла Франческой и Эрхардом Шёном, на смену ей приходит живая, «импровизированная» линия, списанная с натуры, текстура, подсказанная реальностью и только ею. Именно такую технику имел в виду Джон Констебл, рекомендуя художнику, прежде чем рисовать эскиз, «забыть все картины, которые он видел»626. Новаторские советы дает Руссо Эмилю, настаивая, что линии и штрихи необходимо рисовать с натуры: «Я хочу, чтобы Эмиль научился внимательно изучать тела, их внешний вид, а не довольствовался не существующими в природе имитациями»627. На важность произошедших перемен указал Эрнст Гомбрих, назвав их «дилеммой современного искусства»628, столкнувшегося с красотой, у которой больше нет исходного образца.

В поиске индивидуальных особенностей тела еще более важную роль играет карикатура. Александр Козенс в этюдах 1778 года629 сделал попытку слегка отклониться от нормы при изображении лиц, чтобы обнаружить в них «характеры», причем не типы, не страсти, как в теориях Шарля Лебрена630, но именно индивидуальные особенности. В «Правилах рисования карикатур», составленных Франсуа Грозом в 1788 году, предлагается чередовать линии «академической» красоты с линиями, отклоняющимися от нормы, чтобы придать рисунку «выразительность»631. Искажения делаются целенаправленно: «сверхреалистичная», «сверхэкспрессивная»632 карикатура самим фактом своей популярности подтверждает важность поиска индивидуальных черт.

Эстетика XVIII века развивалась одновременно в двух направлениях: идеей первого была стандартная модель красоты, характеризующаяся представлением о силуэте в целом, его соразмерности, равновесии между бедрами и бюстом, плавных движениях; идеей второго – красота индивидуальная с ее неизбывным своеобразием, отличительными признаками, неотразимой привлекательностью, идущей изнутри.

«Укладывание» 633 прически