История призрачной надежды (СИ)

Клигана будто облили ледяной водой, из обрывков фраз он пытался составить полную картину случившегося, но мозаика не складывалась, а Пташка не давала больше информации, разбивая руки в кровь о железный доспех. Пес перехватил маленький кулачок и аккуратно зажал в своей ладони, стараясь вложить в голос, как можно больше сострадания и проговорил:

- Пташка, я правда не понимаю о чем ты сейчас щебечешь. Король приказал мне привести тебя к нему, большего я не знаю.

Девушка обмякла у него на руках, и они опустились на пушистый ковер. Клиган прижал ее маленькую головку к своей груди и стал осторожно поглаживать, пока Санса, заливаясь слезами, рассказывала ему о том, что ей пришлось пережить. Мужчина приподнял ее за подбородок, заставляя юную королеву взглянуть на него.

- Клянусь тебе, Пташка, я не знал об этом.

Ее глаза, полные слез, напоминали два глубоких озера, и Пес погрузился в них слишком глубоко, чтобы отступать назад.

-“Лучше уж нырнуть с головой, чем стоять по колено в воде, под порывами ветра, обдающего все тело холодными брызгами” - подумал Клиган, притянув прекрасное личико к себе, и стал покрывать его легкими поцелуями, пытаясь осушить слезы. Он коснулся ее лба, щек, ресниц и в едином порыве впился поцелуем в алые губы. Через секунду девушка поддалась, раскрываясь ему навстречу. Огромная рука зарылась в гриву осенних волос и притянула хрупкую фигурку ближе к себе. Поцелуй становился более требовательным и чувственным. Он жадно врывался к ней рот, открывая все новые и новые ощущения. Руки свободно блуждали по талии и спине, поднимаясь к груди. Санса почувствовала приятное тепло, волнами разливающееся по ее телу. Его губы коснулись девичьей шеи и стали спускаться ниже. Половина рта, обезображенная огнем, слегка царапала нежную кожу, отчего по телу побежали мелкие мурашки. Не отдавая отчета в своих действиях, Санса запустила руку ему в волосы,прошлась нежными пальчиками по изъеденной пламенем щеке, прижимаясь к крепкой груди.

В этот момент он издал толи стон, толи рык и резко отдернулся от нее, отодвигаясь в сторону. Девушка какое-то время сидела с закрытыми глазами, пытаясь запомнить вкус его губ и новых ощущения, а потом посмотрела на него, стараясь понять причину такой перемены в настроении Клигана.

Они остались сидеть на полу, друг напротив друга в полном молчании, изредка встречаясь глазами. Тишина становилась невыносимой, Санса несколько раз открывала рот, в попытке начать разговор, но слова застревали у нее в горле и девушка, обхватив себя за плечи, прикрывала ресницами полные стыдливого желания, глаза.

Солнце озарило горницу последними лучами, и скрылось за горизонтом, только тогда Клиган, поймав ее взгляд, поднялся и молча направился к выходу.

========== Глава XII ==========

Ночь стала настоящим испытанием для каждого из них: они не могли себе представить, что вспыхнувший во взаимном желании огонь двух воспламенившихся сердец будет иметь силу, способную вознести их на небеса вместе с той самой клетью, в которой они содержались. Более того, этот огонь, проникший в объятые жаром тела, с корнем выжигал ненависть и боль, очищая израненные души. Стихия, сметающая все на своем пути, будто готовила чистое место, где в скором времени должны будут зародиться новая жизнь и сильные чувства.

Воспоминания о прошедшем вечере продолжали лихорадочно будоражить воображение, холодные простыни обжигали разгоряченную плоть, хранившую на себе отпечатки страстных прикосновений. Санса ворочалась на влажной от пота кровати, старясь подавить приступ стыдливости, упавший на ее хрупкие плечи тяжелым грузом. Клиган метался по комнате, словно бешеный пес, заливая вином пожар, терзавший душу изнутри. Они до сих пор чувствовали вкус губ и запах тел, слившихся на миг в едином порыве, который эти двое не смогли побороть.

Санса, будто упала в бездну неизведанных доселе ощущений. Она не могла себе представить, что руки этого человека, всю жизнь сжимавшего рукоять меча, могут быть нежнее и теплее, потных ладоней изнеженного королевского отпрыска. Буквально растворяясь в его крепких объятьях, девушка заново открывала для себя собственное тело: тепло зародившееся внизу живота, приятно разливалось внутри, кровь буквально закипала в венах, губы жаждали еще более страстного поцелуя, а кожа – прикосновений.

Королева встряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые фантазии, но они снова вернулись, лишая ее хрупкого душевного равновесия. Септа Мордейн перевернулась бы в гробу, узнав, что позволила себе ее бывшая воспитанница.

Когда, наконец, потоки вина иссякли, Клиган тоже погрузился в странное оцепенение. Пес часто представлял Пташку, трепещущую в его руках, отдающуюся из страха или по принуждению, но даже в самой смелой из фантазий, он не мог вообразить, что девушка способна принять его по собственной воле.