История психологии. Проблемы методологии

Личностное знание оценивается им как особый вид включения субъекта в познавательную деятельность, воплощающий осознание и принятие человеком своей ответственности, стремление «преодолеть собственную субъективность путем самоотверженного подчинения своих личных свершений универсальным стандартам», полную «ин теллектуальную самоотдачу» познающего индивида (там же). Поэтому Полани оптимистично оценивает возможности преодоления тех рисков, которые привносятся активно выраженной и заинтересованной личностной позицией в проблему истинности знания: «…Личностное знание в науке является результатом не выдумки, но открытия и как таковое призвано установить контакт с действительностью, несмотря на любые элементы, которые служат его опорой. Оно заставляет нас отдаться видению реальности с той страстностью, о которой мы можем и не подозревать. Ответственность, которую мы при этом на себя принимаем, нельзя переложить ни на какие критерии верифицируемости или фальсифицируемости, или чего угодно еще, потому что мы в этом знании – как в одеянии из собственной кожи» (там же, с. 101). В качестве примера подлинного «чувства объективности» Полани приводит факт точного описания обнаруженных исследователем явлений, выходящих за границы его понимания, т.е. действий, осуществляемых без расчета на собственный научный триумф, движимых предвидением «множества следствий своего открытия, которые станут ясными в иные времена, иным поколениям». Характеризуя личностное знание, Полани относит его к не явному, не эксплицированному, называет его периферическим, скрытым, имплицитным, «молчаливым», не выразимым в словах и подчеркивает его двоякое значение – порождаемую им высокую научную продуктивность и стимулирование собственного профессионального и личностного роста. «Ставя своей целью достижение успеха, мы вызываем в себе новые и новые способности»; «“интеллектуальная страстность” содержит в себе момент активного утверждения» (там же). Таким образом, в работе Полани подчеркивается важность личностной компоненты научного знания, активной роли субъекта как детерминанты познавательной деятельности.

В свете теории развития научных парадигм Т. Куна критерии научности идей выводятся в сферу научной коммуникации и рассматриваются через призму установления согласия ученых относительно значимости той или иной теории. Именно достижение единства во взглядах значительной части научного сообщества, объединяемой вокруг той или иной научной теории, придает ей статус «научной парадигмы»5 и обеспечивает наиболее благоприятную ситуацию для развития научной мысли (Кун, 1977).

Обоснование рационализма и практицизма как основных критериев науки осуществляет K.O. Апель, фактически заменяющий понятие «истинность» понятием «практичность»: истинна (научна) та теория, которая полезна, обеспечивает решение практически значимых проблем.

С точки зрения Э. Гуссерля и его последователей, наука является высшим продуктом научного творчества, и ее главной характеристикой, а следовательно, и критериальным признаком, выступают смысловые конструкты сознания – осознание смыслов на основе феноменологического метода. Само использование феноменологического метода обосновывается как обязательное условие обретения познавательной деятельностью статуса научной.

М. Хайдеггер, рассматривая особенности науки Нового времени, в качестве ее основополагающего признака называет «предметное противостояние», или противостояние действительности, выступающей в виде соотношения предмета и субъекта. Превращение действительности в предмет ее изучения человеком открывает путь к ее познанию (формированию картины мира) и освоению. «Превращение мира в картину есть тот же самый процесс, что превращение человека внутри себя сущего в subiectum» (Хайдеггер, 1993, с. 51). Хайдеггер критически оценивает науку, выделяет ее недостатки, главные из которых – стремление к унификации, игнорирование уникальных и редких и единичных явлений, отсутствие должной рефлексии.

Г.Г. Гадамер ставит задачу «примирить науку с философией», говорит об их связи, о необходимости освоения наукой герменевтической методологии. Герменевтичность наук он видит в их нацеленности на понимание, поэтому все науки относятся им к числу «понимающих» – и гуманитарные и естественные, ибо понимание – предельно широкая категория, включающая в себя объяснение как один из своих компонентов, т.е. наука – особый вид герменевтической практики, свойствами которой выступают процессы интерпретации и понимания.