История психологии

В Западной Европе и англоязычном мире работники правительства, промышленности, здравоохранения, социального обеспечения и образования возлагали большие надежды на сотрудничество с психологами. Самые разные политические круги были согласны с тем, что за социальное обеспечение должно отвечать правительство, и это представление гармонично сочеталось с верой в роль научного подхода в его реализации. В Западной Европе наблюдался беспрецедентный рост числа психологов и повышение самостоятельности психологии как университетской дисциплины; университеты также расширялись, что объяснялось все увеличивавшейся потребностью в квалифицированных специалистах и большей доступностью высшего образования. Престиж и влияние психологии в обществе объяснялись также тем, что как сами ученые, так и широкая публика видели в ней и в других социальных науках род профессиональных занятий, независимых от политики. В 1930— 1940-е гг. все могли убедиться, чего можно ждать от фанатичной приверженности какой-либо идеологии. Для западного общества роль науки заключалась в служении общему благу. Ученые-физики смогли проникнуть внутрь атома, открыв перед человечеством необозримые перспективы, связанные с использованием новых видов энергии. В результате общим местом стало утверждение о том, что на пути к познанию мира осталось единственное препятствие: управление человеческим потенциалом. На фоне хронических неудач в адаптации человека к условиям современной жизни психология давала надежду на лучшее будущее.

Но, несмотря на всю гуманность намерений психологов, распространение психотерапевтического вмешательства и приемов управления межличностными отношениями нельзя считать политически и нравственно нейтральным. Развитие технологий управления человеческим потенциалом создало новые отношения власти и авторитета в обществе и привело к тому, что некие нормы «правильной» жизни стали транслироваться представителями помогающих профессий в их повседневной практике. Если раньше отношения людей определялись их обязательствами во внешнем социальном мире или взаимной договоренностью, то теперь регуляторы этих отношений оказались расположены во внутреннем психологическом пространстве. На первый план вышли индивидуальная приспособленность человека и удовлетворенность своей жизнью, а политические и этические проблемы превратились в предмет интереса психотерапевтов. Новые психотерапевтические техники нашли приложение повсюду — в больнице, школе, семье, супружеской спальне, заводском цехе, тюрьме, трансформируя представления людей о себе и перестраивая их отношения друг с другом. Под влиянием психологии изменялось то, что люди привыкли понимать под собственным Я, и по-другому происходило управление социальными отношениями.

5.6 Психология ребенка

Психологическое общество нельзя считать детищем одного только англоязычного мира. В континентальной Европе ситуация во многом от него отличалась: во-первых, здесь существовало разнообразие культурных и национальных традиций; во-вторых, в XX в. войны, революции и политические конфликты затронули континентальную Европу в беспрецедентных, неслыханных для Британии и Северной Америки, масштабах. В Европе с особой настойчивостью старались постичь смысл страданий, найти их предпосылки в самой природе человека. Некоторые психологи, попав в безнадежные обстоятельства, продолжали свято верить в науку, полагая, что лишь она может спасти человечество. Две мировые войны, крушение в 1989–1991 гг. коммунизма и советской власти, распространение общественной анархии и начало военных действий в Юго-Восточной Европе и на Кавказе — все это побуждало людей обращаться за помощью к социальным наукам и психологии. В ситуации общественной и политической катастрофы люди искали ответ на вопрос, как стали возможны творившиеся на их глазах ужасы, или же — в более оптимистичном варианте — как можно сделать человека немного более совершенным. Многие ученые считали, что если бы только наука имела право голоса в образовании и в государственных делах, она бы больше преуспела в достижении гуманистических целей, чем политики, потерпевшие здесь полное фиаско.