История психологии

Социальная психология начала процветать вскоре после Первой мировой войны. Это событие, за которым последовали распространение коммунизма, Великая депрессия 1930-х гг., возвышение Гитлера, геноцид евреев, расовые беспорядки, Вторая мировая война и появление ядерной угрозы, стимулировало развитие всех социальных наук. Особое испытание выпало на долю социальной психологии. Был задан вопрос: каким образом можно сохранить ценности свободы и прав личности в условиях все возрастающей социальной напряженности и регламентированности жизни? Может ли наука помочь найти ответ?

Гордон Олпорт [7]

8.1 Личность и толпа

По мере того, как в конце XIX в. психологические и социальные науки приобретали современный вид, возникали споры о том, какое знание к какой области относится. Существовали направления, получившие названия «психология» и «социология». Но поскольку индивиды (непременно) живут в обществах, а общества (непременно) состоят из индивидов, граница между предметами исследования психологии и социологии не была самоочевидна. Вопрос этот был деликатным. И ту, и другую дисциплину можно было критиковать за то, что ее базовые понятия — такие как «личность» и «общество» — были плохо сформулированы. Или же можно было сказать, что ни та, ни другая дисциплина на самом деле не является независимой, самостоятельной областью, на что обе они претендовали. В этой главе будет обсуждаться социальная психология — область, где наиболее очевидным образом встретились психология и социология, и где наиболее очевидным образом ученые столкнулись с вопросом об отношении индивида к обществу.

То, как люди понимают индивидуальную жизнь в отношении к коллективному существованию, — в основе своей вопрос не только научный, но и политический, и нравственный. Не методологическая ошибка, а природа самого обсуждаемого предмета обусловливает неотделимость истории социальной психологии от политической истории и от дискуссий о власти, справедливости, свободе и долге. Предмет социальной психологии — социальный субъект — является также субъектом политическим, и социальная психология не бывает политически нейтральна. На самом деле это вынуждает нас задать вопрос о том, возможно ли и нужно ли добиваться безоценочной науки о человеке. Эта связь социальной психологии с политикой была особенно явной в советской истории, и это обсуждается в заключительной части данной главы. История советской психологии имеет свою специфику, поскольку советское государство претендовало на единственно верное и объективное понимание социальной природы человека. Но и в других странах психология была связана с политикой. Неслучайно экспансия психологических и социальных наук шла особенно стремительно в Северной Америке, Южной Азии и Западной Европе с 1940-х по 1960-е гг. на фоне политических реформ. Американский психолог Гордон Олпорт, автор классического труда по истории социальной психологии, писал: «Сможет ли социальная наука под надлежащим этическим руководством в итоге уменьшить или устранить культурное отставание [социополитического развития общества от материального] — это вопрос, от которого, возможно, зависит судьба человечества» [35, с. 3]. Сложно представить себе более политизированное суждение о науке. Скиннер, как и многие другие психологи того времени, энергично высказывался в том же духе.