История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Перед тем как отправить негров вниз, трюм следовало основательно вычистить, и для этого изобрели определенную систему. Испанский капитан, как его стали наконец называть – никакого другого имени не прижилось среди моряков, – разделил большинство туземцев-крумен на группы, а трюм перегородил на участки. Каждую группу обязали содержать свой участок в чистоте, и определенное число негров следило за этим. Оставшихся черных разместили на палубе, заставляя их делать все, что необходимо.

После предварительных приготовлений началась настоящая работа. В короткое время трюм полностью выскребли и уложили ровно пол, лежать на котором стало намного удобнее. Как раз перед носовым люком для вытапливания китового сала были привязаны два пустых котла, занимавшие большое пространство, необходимое для других целей. И так как котлы были излишней роскошью для такого китобойного промысла, как наш, мы добились от капитана разрешения потренировать на них свою силу при помощи мушкелей. После многочисленных мощных ударов нам удалось наконец разбить котлы на кусочки достаточно малые для того, чтобы их поднять и выбросить за борт. Трюм после этого значительно улучшили, и негров отправили туда с более благоприятными перспективами для жизни. В каждом люке установили виндзейль и отладили его работу. Когда появлялся какой-либо ветерок, в трюм поступал свежий воздух.

Испанский капитан, наша опора в уходе за неграми, относился к ним излишне сурово. Капитан нашего корабля рассказывал, что испанец восемь раз перевозил живые грузы на Кубу и ни разу не попадал впросак. Имея такой большой опыт, он прекрасно знал наилучшие и безопасные способы обращения с неграми. При сравнении количества негров на борту с численностью команды (нас было всего восемнадцать человек) становилось очевидным, что приказы относительно их в связи с наказанием или чем-нибудь еще должны были выполняться быстро и без малейшего проявления боязни. Страх негров перед испанцем был столь велик, что я искренне верю в его способность контролировать их в одиночку. Тем не менее я не замечал в его поведении преднамеренной жестокости, за исключением двух-трех случаев, о которых будет упомянуто в дальнейшем.

Он пользовался любовью девочек-негритянок, и я не помню ни одного случая, когда бы он наказывал их или давал указание делать это туземцам-крумен. Во многие жаркие, знойные дни, когда над верхней палубой натягивали навес, он разрешал малышкам резвиться и играть под ним, часто проявляя изобретательность, способствуя детским развлечениям. Нередко он брал небольшие ситцевые лоскуты длиной восемнадцать или двадцать дюймов, привязывал их к элементам такелажа и затем начинал состязания в беге, давая каждой девочке равную возможность первой сорвать лоскут. Это был приз самой удачливой, и ей завидовали те, которым не удалось этого сделать. Ситец затем использовался на практические нужды, например на изготовление фартуков. Испанец был искушен в медицине и спас несколько жизней своими разумными методами лечения.

Как только негров отправляли вниз после еды, он готовился к их следующему кормлению через равные промежутки времени. В восемь часов утра подавался завтрак. Затем детей следовало помыть, пропитать соленой водой. Их по одному передавали группе взрослых, члены которой должны были помыть им руки и лицо. После этого каждому мужчине, женщине или ребенку выделялась кварта пресной воды. Те же действия повторялись после обеда, который начинался в три часа пополудни. Вначале для приема пищи требовалось почти три часа, но после недельной практики это время сократилось до двух часов.

В первый день, когда мы заканчивали их кормление после полудня, часы показывали шесть часов. В это время все черные должны были уже быть в трюме и оставаться там всю ночь. После мытья палубы мы спускались в трюм, чтобы убедиться в правильном обращении туземцев-крумен с неграми. Начиная с носовой части мы заставляли первого негра лечь на пол головой против ветра, лицом к носу корабля, чуть подтянув колени к подбородку. За ним клали другого негра, который касался грудью спины первого и колени которого сгибались под аналогичным углом. Мы напихивали их в такой манере, ярусами, соответственно длине и ширине трюма. Туземцы-крумен пользовались привилегией разваливаться как хотят, но в их обязанности входило держать других невольников в предназначенных им местах. Когда рассветало, негры меняли положение по собственному усмотрению.

Каждое утро в пять часов мы начинали драить верхнюю палубу, что также было сигналом для бондаря вызывать коков и готовить еду для черных. Палубу драили и скребли до семи часов, после чего вахтенный на палубе давал знак вахтенному в трюме звать членов команды на завтрак. На это нам выделялось полчаса, после чего следовало посылать негров на палубу и организовывать их в отдельные группы для приема пищи. В недельный срок мы их приучили к порядку и больше не имели неприятностей.