История разбитых сердец

– Ты кого назвала больной истеричкой? – приходит в бешенство Терренс, буквально собираясь убить Ракель своим испепеляющим взглядом. – КОГО НАЗВАЛА БОЛЬНЫМ?

– Если у кого есть и есть проблемы с головой, так это у тебя, – заявляет Ракель, уверенно смотря Терренсу в глаза.

– Да ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь? ЗНАЕШЬ, С КЕМ ИМЕЕШЬ ДЕЛО?

– Знаю! С больным ублюдком!

– Неужели забыла, что у меня очень много связей? Забыла, что я одним разговором с нужными людьми могу запросто разрушить тебе жизнь и карьеру?

– Ты и так разрушил ее к чертовой матери! – холодно огрызается Ракель. – ТЫ ВСЕ ИСПОРТИЛ! ИСПОРТИЛ ТОГДА, КОГДА ПОЯВИЛСЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ!

– Я не буду с тобой церемониться и жалеть тебя. Весь мир узнает, кто ты есть на самом деле. Какая ты на самом деле дрянь и мразь!

– Не надо мне угрожать! – Ракель резко дергает руки, чтобы попытаться освободить их из мертвой хватки Терренса. – Пусти меня! Пусти, я сказала! СЕЙЧАС ЖЕ ОТПУСТИ МЕНЯ, БОЛЬНОЙ ПОДОНОК! ОТПУСТИ, Я СКАЗАЛА!

– Я сейчас быстро укорочу твой язык, если ты не заткнешься.

– ПОДОНОК! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ! ГОРИ В АДУ! ВМЕСТЕ С РИНГЕРОМ И РОЧЕСТЕР! НЕНАВИЖУ ВАС, ТВАРИ! НЕНАВИЖУ!

– ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ, МРАЗЬ!

Воспользовавшись моментом, когда Ракель приподнимает голову, Терренс одной рукой так больно вцепляется ей в волосы, что та не может сдержать своего крика.

– А иначе я прикончу тебя намного раньше, чем это захочет сделать Рингер, – угрожает Терренс.

– АР-Р-Р-Р… – раздраженно рычит Ракель. – Как же я жалею, что связалась с тобой. Жалею, что связалась с тварью, которая оказалась ничуть не лучше, чем Саймон.

– ВЗАИМНО! Я ТОЖЕ ЖАЛЕЮ, ЧТО СВЯЗАЛСЯ С ТОБОЙ! С ТОЙ, ЧТО ИСПОРТИЛА МНЕ ВСЮ ЖИЗНЬ!

– Поэтому ты и сговорился с Рингером против меня! Не сомневаюсь, что вы очень хорошо все продумали, чтобы подтолкнуть меня к действиям, которые разрушили мою жизнь.

– Если я захочу, то запросто могу испортить тебе жизнь и без помощи этого ублюдка.

– Ты уже ее испортил! УЖЕ!

– А ТЫ ИСПОРТИЛА ЕЕ МНЕ! – Терренс еще плотнее прижимает руки Ракель к кровати, понимая, как каждая мышца его тела сильно напряжена. – И теперь я очень хорошо это понимаю. У меня наконец-то открылись глаза. Я понял, что все это время жил с безмозглой, эгоистичной дурой, у которой целая куча психологических проблем!

– У кого из нас явно нестабильное психическое состояние, так это у тебя, – уверенно огрызается Ракель, уставив холодный взгляд в полные злости глаза Терренса. – Не зря о твоем омерзительном характере ходила дурная слава, а некоторые СМИ писали, что ты – та еще истеричка, которая не умеет себя контролировать. Наверное, твоя мать прекрасно знает об этом и поэтому так усердно контролирует тебя. Чтобы не позволить тебе сделать еще более глупых поступков, чем ты сделал за всю свою жизнь.

– Если скажешь еще одно слово, то клянусь, ты сильно пожалеешь об этом, – со злостью во взгляде скалится Терренс. – Ты так уже достаточно разозлила меня и заставила ненавидеть тебя так, как я еще никого ненавидел.

– Что, правда глаза колит? Не нравится слышать, как тебя обзывают больной истеричкой?

– Я сейчас придушу тебя…

– Понимаю. Ты всегда считал себя неотразимым парнем с безупречной репутацией и хочешь оставаться им в глазах других. Знаешь, что на самом деле ты – та еще сволочь и всегда ставишь себя выше других, но яростно отрицаешь это и прикидываешься ангелом для всех. А сейчас пытаешься сделать больной меня.

– Заткнись, мерзавка… – со злостью во взгляде вскрикивает Терренс. – ЗАТКНИСЬ!

– И кто же это провозгласил тебя таковым? Кто же поет тебе дифирамбы о твоей неземной красоте? Все те жалкие соплячки, которые сходят с ума по Мэйсону? Или ты сам себя таким назвал?

– ТЫ ДОЛГО БУДЕШЬ ЕЩЕ МОТАТЬ МНЕ НЕРВЫ?

– Но ничего, МакКлайф, ничего. Скоро уже никто не будет так думать. Однажды люди узнают о твоих неустойчивой психике и омерзительном характере. Узнают, как ты заводишься с полуоборота и считаешь себя самым неотразимым и самым прекрасным. Посмотрела бы я на тебя, когда везде начали бы распространяться статьи о твоих проблемах с психикой и заоблачным самомнением. Посмотрела бы на то, как бы ты психовал из-за того, что соплячки больше не будут восхищаться тобой. А люди поймут, что ты на самом деле вовсе не ангел. – Ракель ехидно усмехается. – Ну а чтобы ускорить твое разоблачение, я с большим удовольствием свяжусь со всеми редакторами газет и журналов и репортерами со всех каналов. И расскажу им о том, что ты за мерзкий подонок, который любит себя так же сильно, как и свою мамочку. Без которой он – ничто.