История разбитых сердец

— Ладно, так что мы будем делать сейчас? — окинув взглядом всех, кто находится рядом с ним, задумчиво спрашивает Питер. — Оставим наших влюбленных наедине и на сегодня закончим репетицию? Или же продолжим готовиться к турне и дадим этой очаровательной девушке шанс понаблюдать за нами, послушать нас и дать какие-то советы?

— Лично я буду не против послушать, как вы играйте, — с легкой улыбкой говорит Анна, крепко сцепив руки. — Я ведь еще ни разу слышала вашу совместную игру. А поскольку я разбираюсь в музыке, то могу немного помочь вам.

— А я буду не против остаться с тобой наедине, — низким, но очень приятным голосом со скромной улыбкой говорит Даниэль, приобняв Анну за талию. — С такой-то красавицей…

— Эй, а ничего, что нам вообще-то репетировать надо? — слегка хмурится Питер. — Мы репетировали всего два часа и не успели сыграть все песни, которые планируем исполнить в туре.

— Да ладно вам, ребятки! Два часа — это тоже здорово. Главное, что мы вообще репетируем.

— Отлыниваешь, значит? — расставляет руки в бока Терренс.

— Все, парни, свою дневную норму мы отработали. А сейчас я хотел бы остаться со своей любимой девушкой наедине и провести с ней немного времени. Тем более, что мне надо подготовиться к сегодняшнему свиданию, о которой я вам уже говорил.

Питер и Терренс ничего не говорят и с хитрой улыбкой переглядываются между собой.

— Окей, Пит, — задумчиво произносит Терренс, по-дружески приобняв Питера. — Я так полагаю, нас с тобой бесцеремонным и наглым образом прогоняют отсюда. Мол валите-ка вы, придурки, отсюда и не мешайте мне проводить время с девушкой.

— Да уж, а я так надеялся еще немного полюбоваться на этих голубков, — с жалостью во взгляде признается Питер. — Эх, жалко, что нас сейчас лишают этой возможности…

— Чуваки, вы же сами сказали, что устали, — напоминает Даниэль. — Что у вас болят руки, ноги, шея и спина… Ну так я запросто могу предоставить вам блестящий шанс отдохнуть и организовать себе небольшой сеанс массажа. Не знаю, где и как, но уверен, вы что-нибудь придумайте.

— Вообще-то мы решили не сдаваться и идти до самого конца… — задумчиво отвечает Терренс и негромко смеется. — Но если ты так хочешь поворковать с этой прекрасной леди, то так и быть. Дадим мы тебе шанс распушить перед ней свой павлиний хвост и гордо расхаживать перед ней, словно петух.

— Ха, этой ты сейчас про себя говоришь? — скромно хихикает Даниэль.

В этот момент Анна и Питер также издают тихие смешки.

— Уж кто здесь и ходит, как петух ощипанный, то только ты, — уверенно добавляет Даниэль. — Скажу тебе честно, я еще никогда не встречал таких самовлюбленных нарциссов. Бывали, конечно, павлины и петухи, но ты всех переплюнул.

— Оу, прости, Даниэль, — со смешком хлопает себя по лбу Терренс. — У меня из головы вылетело, что считаешь себя крутым парнем. Который, однако, не менее самовлюбленный, чем я.

— А я бы еще поспорил, кто здесь самовлюбленный. Уж я-то точно не фанатею от себя, хотя и не отрицаю, что всегда был чертовски привлекательным красавчиком, который получил все самое лучшее. Но ты буквально сходишь с ума по всему, что касается тебя. Сердце начинает стучать в разы чаще, когда ты проходишь мимо зеркала и видишь в нем свое отражение. Которое так привлекательно и сексуально… М-м-м…

— Очень смешно…

— Прости, Даниэль, но порой ты и правда ведешь себя, как настоящий индюк, — с невинной улыбкой отвечает Питер. — Наглый и самоуверенный индюк.

— Вот бери пример с блондина! — восклицает Даниэль. — Он — единственный из вас двоих, кто не страдает от нарциссизма. Скромный, порядочный, никогда не кичится своей привлекательностью и не ходит полуголым намеренно, чтобы свести девчонок с ума своими стальными мышцами.

Терренс ничего не говорит и лишь передразнивает то, как говорит Даниэль, пока скромно улыбающийся Питер слабо качает головой и переводит взгляд на Анну.

— Не обращайте на них внимания, пожалуйста, — спокойно говорит Питер. — Эти придурки просто никак не могут решить, кто из них самый лучший и крутой. А когда лбом сталкиваются два петуха, это может плохо кончиться.

— Все в порядке, — скромно хихикает Анна. — Терренс часто спорит с друзьями о том, кто из них лучше. А парни подшучивают над ним и говорят, что он слишком сильно в себя влюблен и мог бы жениться на самом себе, если бы у него был такой шанс.

— Надеюсь, хоть Эдвард не даст своему братцу спуску и не позволит Терри слишком долго носить корону на голове и мнить себя королем всего мира, — выражает надежду Даниэль.

— Не забывай, что я был провозглашен одним из самых красивых и сексуальных актеров начала нулевых, — с гордо поднятой головой напоминает Терренс. — Не это ли доказательство того, что я чертовски неотразимый и привлекателен? И буду таковым в любом возрасте.

— Слушай, МакКлайф, ты вроде хотел сваливать, — невинно улыбается Даниэль. — Вот и вали из моего дома. Некогда мне с тобой возиться. Потому что у меня есть более интересные дела. Не хочу слушать, с каким упоением ты рассказываешь о своей привлекательности и каких-то рейтингах.